1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Дитер Болен вместо Генриха Бёлля? Это надолго или навсегда?

Виктор Кирхмайер «Немецкая волна»

18.10.2003

https://p.dw.com/p/4Lyu

Сегодня мы поговорим о таких, казалось бы, неактуальных для современной культуры вещах, как художественный вкус, талант автора или качество произведения. В гостях у «Молодёжного журнала» писатель Сергей Болмат.

Поэту Иосифу Бродскому приписывается следующее изречение: «В любом современном обществе, при любых условиях жизни стихи читает не более одного процента населения». Если верить статистике, примерно столько же молодых людей читают сегодня систематически «серьёзную» литературу, не рекомендованную школьной программой. Интересы пресловутых семи процентов, следует полагать, столь же разнообразны, сколь и мировая литература. Вкусы большинства – серьёзнейшей аргумент против демократии в вопросах культуры. Почему, казалось бы, столь требовательный и образованный западный потребитель, в культурной сфере ведёт себя, как малое дитя, то есть совершенно иначе, нежели когда выбирает новый автомобиль или телевизор? Примерно с таким вопросом я и обратился к писателю Сергею Болмату. Я предупредил моего собеседника, что журнал у нас молодёжный и попросил излишне «не грузить», на что Болмат рассердился и сказал, что совершенно ошибочно полагать, что в «молодежном радиожурнале» нужно рассказывать о молодёжи или тем более изъясняться на близком молодёжи языке. «Вовсе нет, - сказал известный писатель, - в молодёжном журнале нужно говорить о Данте!» «Это ещё почему? - удивился я, - Данте велик и поэмы его вечны, но, по-моему, об этом детям рассказывают в школе».

«Плохо, видно, рассказывают», - не унимался мой собеседник. Как выяснилось, недавно Сергей вернулся из Милана, где занимался рекламой своей новой книжки. В этом замечательном городе он стал свидетелем поразительного события, а именно того, как миланцы толпой валили на платное мероприятие, где читались фрагменты из «Божественной комедии» Данте:

«Люди приходят в 9 вечера послушать по одной песне из «Божественной комедии» Данте за вечер. Они стоят в очереди полтора часа, чтобы попасть в церковь «Санта-Мария делла Грацие», где читается Данте. Чтение продолжается около часа. Церковь полна народа, там все - от развозчиков пиццы до академиков, от официантов до переводчиков. И точно такая же толпа на площади перед церковью, никто не шелохнется. Надо сказать, что это совершенно необыкновенное зрелище и необыкновенное действие. Читает то ли школьный учитель, то ли преподаватель университета. Читает великолепно, искренне радуется, когда говоришь ему, что это было очень хорошо. Но сама актуальность этого действия поражает. Я был там с моей переводчицей. Она сказала, что Данте это – корпорация, которая даёт работу многим поколениям людей.»

В германской культурной ситуации на ум приходит, разве что вагнеровский фестиваль в Байрёйте, но это весьма дорогое развлечение для элиты. Простой народ, ни Вагнером, ни Гёте в массе своей не увлекается. Бестселлеры пишут теперь завсегдатаи теле-шоу. Скандальные мемуары Дитера Болена вызвали настоящую цепную реакцию: оскорбленная в своих чувствах экс-любовница Надя Абдель-Фараг разразилась ответной книжкой, а вслед за ней и популярная певица Нена. Болен вскользь упомянул Нену в своем сочинении, вроде того, что лет двадцать назад познакомился с начинающей певичкой, но вот дошло ли дело до интима, припомнить не могу. Память у Нены оказалась крепче, и вот она тоже пишет мемуары, где обещает особое внимание уделить обстоятельствам знакомства с Боленом. От настоящих поп-звезд не отстают и псевдо-звездульки. Книжку, живописующую трудное детство и отрочество представил на Франкфуртской книжной ярмарке Даниель Кюбельбёк – прыщавый манерный юнец, победитель сверхпопулярного в последние месяцы теле-шоу «Суперстар» (кто не знает, это – современный поп-аналог передачи «Алло, мы ищем таланты», раскрученный при деятельном участии вездесущего Дитера Болена). Бумага стерпела и это сочинение, которое разошлось уже тиражом почти в сотню тысяч экземпляров. (Карьера старлетки-Даниеля на этом не завершилась. Теперь он покоряет Таиланд. Сладенькие песенки и неуёмная восторженность Кюбельбёка пришлись по вкусу подросткам на юго-востоке Азии, хотя имя кумира они произносят с большим трудом). Сергей Болмат не проявляет особого беспокойства в связи со столь безрадостными тенденциями в немецкой литературе:

«Проблема не в том, что Дитер Болен пишет мемуары, или Даниель Кюбельбёк пишет мемуары или их друзья и подруги делятся своими воспоминаниями. Я недавно увидел где-то заголовок «Болен вместо Бёлля». Вот это занятная ситуация, потому что Болены были есть и будут всегда. Такие романы и книги из светской жизни были, есть и будут. Иногда они подписаны совершенно неизвестными фамилиями, иногда их пишут сами звёзды: поля для игры в гольф, «ягуары», фешенебельные виллы и прочее... всё это замечательно, эти книжки читают и потребляют тоннами, и выбрасывают тоже тоннами. Но Бёлля-то нет. Вот, где чувствуется пустота: не на месте книжек Дитера Болена, которые действительно кому-то могут быть интересны и к тому же они о реальной жизни. Вся эта романтика чудесная и реальные скандалы вокруг них разгораются. Все это - для определенной читательской категории, но нет Бёлля рядом с этим».

«Люди, не умеющие писать (и которым, в общем-то сказать нечего) пишут для современников, которые не читают. И все довольны! Какой уж тут Бёлль», - говорю я. «Если в Италии люди ещё не разучились наслаждаться «высоким», или тем более, если это - часть их повседневной культуры, то значит, они не обеднели эмоционально», - умничаю. Любители трэша чувствуют иначе, иначе воспринимают мир, более поверхностно, нетребовательно, без претензий на эмоциональную глубину и смысл.

«Но потребитель должен быть требовательным. Это - его обязанность быть требовательным, лишь тогда он хороший потребитель. Он должен требовать всё, должен выбирать из всего. При этом нужно иметь в виду, что современная визуальная продукция чудовищно убогая, если говорить о фильмах, о компьютерных играх последних лет, редкие образцы этой продукции поднимаются до какого-то серьёзного уровня. Всё остальное – чистейший трэш. Если этот трэш ещё и воспроизводить повторно, то есть подвергаясь тавтологизации, он превращается в Ничто, в пустое место.»

Откуда это, хотелось бы знать? Когда, по-твоему, в культуре восторжествовало такое отношение?

«Мне кажется, что в какой-то момент в Западной Европе население привыкло находится в рамках «общества всеобщего удовольствия», такая позиция, мне кажется, неизбежно инфантилизирует людей, они начинают потреблять все больше и больше инфантильной культурной продукции: фильмов, книг, музыки. Когда я вижу, как забиты залы кино взрослой публикой на экранизациях Толкиена, Гарри Поттера, продолжениях «Матрицы». Взрослые люди потребляют сомнительнейшего качества сказки. Что само по себе удивительно, поскольку лет тридцать назад на этом месте находились фильмы Антониони, Скорсезе или Бергмана. Мне кажется, что фильмы Скорсезе, Антониони, Феллини находили зрителей среди людей с интересным жизненным опытом, которым самим было что сказать, возникал некий диалог. Нынешнее поколение читателей, зрителей, мне кажется, таким опытом уже не обладает, опытом нелиберального существования, опытом ответственности, серьёзной работы... Мне кажется, что нынешнее поколение выросло и воспитывалось в иных условиях, для него свойственно находить точки соприкосновения с миром совершенно иллюзорным, виртуальным, и, в общем-то, инфантильным. Это - черта интернациональная, таких людей сегодня много и в России. Но сформировался этот подход, мне кажется, в Западной Европе.»

Когда, как и почему в культуре восторжествовал инфантильный, некритичный подход - вопрос спорный. Часто приходится слышать, что это - результат антиавторитарного воспитания и прочей подрывной деятельности поколения 68-го. Само это поколение обычно во всем винит американскую культурную экспансию и считает, что это привело к засилью инфантильной массовой культуры и откровенного китча. Возможно, дело ещё и в том, что современная культура, современный авангард, высокая культура слишком абстрактна, слишком трудна для восприятия. У человека неподготовленного ни удовольствия, ни каких-либо высоких эмоций просмотр авангардистского кино или прослушивание новой серьёзной музыки, как правило, не вызывает. Американский культуролог Сьюзэн Зонтэг ещё лет 30 назад писала о «новом восприятии», что нам, де, следует развивать, модернизировать вместе с культурой и наше восприятие, более открыто смотреть на мир, но и более разборчиво. Удовольствие, якобы, можно получить и от сериальной композиции Штокгаузена, и от пьесы Кейджа, и от концептуалистской прозы, и от хорошей поп-музыки или голливудского фильма. То есть, «новое восприятие» открыто наслаждению формой и стилем... Довольно утопичная теория, но и она не отменяет такого понятия как «качество» произведения... О «качестве» в культуре и искусстве Зонтэг и другие маститые специалисты по современной культуре обычно умалчивают. «Каковы критерии качества, чем определяется качество произведения искусства или литературы в современных условиях?» - спрашиваю я моего собеседника.

«Это – воплощенное представление об идеальной форме. То есть, это то, что ты можешь потрогать, увидеть, прочитать, услышать и оно – идеально, лучше ты это не сделаешь, ты можешь сделать это только по-другому. Классика это, собственно, и есть качество. Классическое это – качественное, это – вещи первого класса. Судьба классических произведений поддерживается собственно этими произведениями самими, с ними ничего уже не случится, тут не важен ни контекст, ни мнение критиков. «Корпорация» Данте будет функционировать независимо ни от каких культурных поворотов. Естественно, что любой посредственности выгодно поляризировать культурное поле. Любой посредственности выгодно, чтобы были край, центр, верх, низ, левое, правое. Авторам, озабоченным в основном качеством произведения, людям талантливым, не нужны никакие ориентиры. У них есть единственный ориентир, это – качество их произведения. Они знают, что хорошо, что плохо. Этого достаточно»

Все реже знают, все реже позволяют себе категоричные суждения. Что это - ещё одна сторона вопроса об отсутствии «Бёлля» при обилии «Боленов»?

«У посредственностей фантазия всегда отталкивается от знакомых образов, это нормальное состояние человека, не способного формировать образы из Ничего. Единственно ценные образы формируются на пустом месте... Ни Грасса, ни Бёлля никто не пестовал. Они сами возникли и сделали то, что они захотели. Сегодня как раз проблема в том, что писателей часто пестуют очень даже усердно, в результате они превращаются в некоторый аналог «дамской литературы», которая носит название «серьёзной». Но она квазисерьёзная, по большому счёту, проблемы которые эта литература поднимает имеют мало общего с повседневным человеческим опытом, с опытом повседневной жизни. Писатели делают вид, что имеет, но на самом деле это не так. Для того, чтобы писателю сложиться, реализоваться, как мне кажется, ему нужно преодолеть серьёзное общественное сопротивление, сопротивление среды, тогда ты гораздо лучше чувствуешь общество, анализируешь его не так, как его анализирует ученый, а как его анализирует художник, на телесном уровне, и не только анализируешь, ты способен его воспроизводить, твоя фантазия работает по-другому. Когда во главу угла ставится удобство и комфорт существования, тогда и литература становится вялой, бесцветной.»

Другой вопрос, как узнать про хорошие книги, хорошие фильмы и прочие качественные вещи при таком обилии сомнительной продукции? Стоит ли полагаться на рекламу? Нужна ли реклама в культуре?

«В принципе любая хорошая книжка, выйдя на рынок, рискует найти не больше 3-4 тысяч читателей. Это – люди читающие, они есть всегда, они всегда будут покупать книжки. Проблема в остальной массе, которая ничего не читает или читает то, что ей скажут. Многие издательства очень снисходительно, свысока относятся к рекламе, особенно в Германии. Они, по всей видимости, считают рекламу дьявольским соблазном, капиталистическим изобретением и уверены, что книжка сама найдет дорогу к читателю. К этим нескольким тысячам читающих, безусловно, найдёт дорогу, да, но к остальным 90 с лишним процентам – нет. Они читают то, что им предложила реклама в разных формах. Только одни издательства делают рекламу своим книжкам, а другие - нет. И, когда речь идет о потенциальных читателях, об этом гигантском рынке, только реклама может на них повлиять. Кстати, огромное количество молодежи находится среди этой массы. Реклама это - вовсе не сеть уловок, которая заставляет нас купить какие-то бесполезные таблетки, или поехать в бесполезное путешествие, из которого мы вернемся больные и злобные. Реклама, в особенности, когда это касается книг, фильмов, это - скорее информация».

Подводя итоги нашего несколько хаотичного разговора о Вечном, на вопрос «что делать» отвечу словами известного российского публициста Александра Тимофеевского: «... не лихо разбрасывать, а смиренно собирать камни. Учиться элементарной грамотности и изрекать корявые трюизмы. Аполлон дороже ночного горшка. Утверждение ценнее отрицания, потому что содержательней. Чувствительность лучше бесчувствия, потому что уязвимее, Пафос выше иронии, потому что содержателен и уязвим сразу...»