Гюнтер Грасс о войне в Ираке и её последствиях / Алексей Слаповский и Литературный фестиваль Lit.Cologne / Нигде в Африке
Темы:
“В растерянности, бессилии и негодовании смотрим мы на моральный закат единственной властвующей мировой державы”:
Гюнтер Грасс о войне в Ираке и её последствиях“Сложность состоит не столько в том, чтобы перевести русскую речь на немецкий язык. Сложность в том, чтобы перевести русскую жизнь":
Алексей Слаповский и Литературный фестиваль Lit.Cologne«Нигде в Африке» – после 23-летнего перерыва фильм немецкого режиссёра получил «оскара»
Гюнтер Грасс:
- Я надеюсь, что протесты будут продолжаться. Это война, идущая вразрез с нормами международного права. Дипломатия потерпела фиаско из-за высокомерного безразличия власть предержащих. Мы наблюдаем чудовищную ситуацию, когда сверхдержава награждает тех, кто готов воевать, и наказывает тех, кто выступает против войны. Я очень рад, что против этой войны выступает вся Германия, как восточная, так и западная…
Гюнтер Грасс, лауреат Нобелевской премии, не скупился во время завершившейся в прошедший уик-энд Лейпцигской книжной ярмарки на интервью. Писатель, сделавший социальную позицию частью своего творчества – и почти своим фирменным знаком – пожалуй, даже несколько перегнул палку: где бы ни появлялся Грасс, все хотели снова и снова слышать, что он думает о войне в Ираке, и никто не интересовался его новой книгой. Впрочем, не только в случае Грасса война заслонила все остальные темы: под знаком 20 марта прошла вся прошедшая неделя, которую в Германии принято называть «Bücherwoch» - «книжная неделя». В конце марта за внимание публики и прессы борются сразу два широкомасштабных литературных события – Лейцигская книжная ярмарка и сопутствующий ей фестиваль «Лейпциг читает» и проходящий в Кёльне литературный фестиваль «lit.Cologne».
Окончательно расставшись с «пост-гэдээровским» имиджем, Лейпцигская книжная ярмарка всё больше походит на подрастающую и хорошеющую младшую сестру грандиозной книжной ярмарки во Франкфурте. Если догнать и перегнать Франкфурт по международному коммерческому значению Лейпцигу едва ли удастся в обозримом будущем, то по богатству и разнообразию сопутствующей программы и по интенсивности интереса непрофессиональной, но читающей публики ярмарки уже почти сравнялись: концепция тандема ярмарки и проходящего по всему городу литературного фестиваля явно «работает». В этом году более 650 мероприятий «читающего Лейпцига» посетили 88 тысяч человек – на 11 тысяч больше, чем в прошлом году.
Увы, тень войны чувствовалась повсюду - будь ли то поэтическое чтение, дискуссия на тему «Почему девочки и мальчики читают по-разному» - или, скажем, презентация серии «Библиотека мира», проект писателя Вальтера Йенса (Walter Jens), входящего, кстати, в круг интеллектуалов, приближенных к канцлеру Шрёдеру. Йенс хочет собрать в одной серии книги великих пацифистов от Эразма Роттердамского до Томаса Манна.
Вот слова 80-летнего профессора риторики Тюбингенского университета:
Вальтер Йенс:
- То, что американское правительство сегодня не стало менять своего курса из-за многомиллионных протестов, не вызывает удивления. Но могут настать и иные времена. Не будем забывать, что именно высокомерие привело к краху Великую Римскую империю. Не стоит ли задуматься о том, как могло случиться, что те, на чьей стороне после 11 сентября были симпатия и сочувствие всего мира, сегодня в большой части этого мира вызывают презрение?
«Пока в Ираке гибнут люди, мы не можем говорить о книгах» - такова была единодушная позиция участников Лейпцигской книжной ярмарки, даже пессимистов – или реалистов, - не устававших напоминать, что никакие дискуссии не в состоянии остановить ни летящие ракеты, ни падающие бомбы.
О войне шла речь и в Кёльне, во время литературного фестиваля lit.Cologne. Что и говорить, организовать праздник во время, когда средства массовой информации наполнены сообщениями совсем непраздничными, праздник, который смотрелся бы не кощунственно, весьма непросто. Организаторы «lit.Cologne» справились с этой задачей. На третий год своего существования фестиваль снова доказал, что литературу можно не только читать, но и нюхать, пробовать, танцевать, а главное – думать.
Хотя не обошлось без типично «лит-колоневских» аттракционов: так, берлинская знаменитость Владимир Каминер, умеющий не только говорить, но и писать по-немецки с русским акцентом, сопровождал своё чтение анекдотов из собственной жизни рассказом о творчестве группы «Ленинград», выступления авторов детективного жанра по традиции проходило в полицейском управлении, в зале радиостанции ВДР состоялся 24-хчасовой нон-стоп-марафон поэтических чтений, а для истинных гурманов в аквариуме кельнского зоопарка был накрыт изысканный ужин: сибаритствующие эстеты имели исключительную возможность, наблюдая через толстое стекло за плавными движениями диковинных обитателей морских глубин, лакомиться дарами моря и внимать рассказам современных авторов-маринистов.
Владимир Тарасов с подробностями:
На пять суток, с 19 по 23 марта, библиотеки, музеи , театры и прочие культурные площадки города оказались во власти драматургов, поэтов, журналистов и других представителей пишущей братии. Более двухсот писателей приехали в Кельн, чтобы представить плоды своих трудов на суд кельнской публики.
Надо сказать, что мероприятия кельнского литературного фестиваля – это нечто большее нежели просто встречи читателей с автором. Они отличаются и от рекламных акций с непременной раздачей автографов, какие обычно происходят в больших книжных магазинах, и от богемно-интимных посиделок в литературных кафе. На фестивале lit.Cologne само понятие «литературное чтение» стало более емким, наполнившись особым содержанием.
Организаторам lit.Cologne удалось заинтриговать посетителей, дать им возможность почувствовать исключительность происходящего и ощутить свою причастность к современной культурной жизни. Здесь царила атмосфера праздника, праздника для всех: как для страстных поклонников литературы, так и для людей мало интересующихся художественным словом.
Главное блюдо праздника – литература – подавалась под самыми различными соусами, в зависимости от вкусов читателей. Как заметил Вернер Кёлер, один из организаторов фестиваля, «главное правильно приготовить смесь».
- Для нас важно сблизить литературу с другими формами искусства: с музыкой, с кинематографом, изобразительным искусством. Например, мы организовали ряд мероприятий совместно с Музеем «Людвиг», в которых изобразительное искусство и литература вступают в некий симбиоз.
Так, для совсем маленьких книголюбов, от шести и старше, в зале Пикассо музея «Людвиг» рассказывали истории из жизни самого знаменитого художника 20 столетия.
Для юношей и барышень постарше устроили литературный вечер с музыкой: в первой части вечера юношеству рассказывали что такое панк-культура, отчего у продавщицы в супермаркете зеленые волосы и откуда есть пошла группа Toten Hosen. А потом молодежь могла до утра отрываться под хиты 70-х годов.
Неприятно поразил только тот факт, что отдельно на чтение билеты не подавались. Можно было посетить либо лекцию и вечеринку в комплекте либо только на вечеринку. Вроде бы ничего плохого нет в том, что немецкую молодежь на литературные чтения пряником заманивают. А все-таки обидно за художественное слово.
Вообще же литературу, как даму робкую и хрупкую, на фестивале всячески опекали. На суд публики новые произведения представляли привыкшие к большим аудиториям и свету рампы актеры, телеведущие, журналисты. Так, мемуары «Габриэля Гарсии Маркеса» читал известный немецкой публике по многочисленным телевизионным и кинофильмам актер Марио Адорф. А вечер с участием российского писателя и драматурга Алексея Слаповского вел мой коллега, журналист радиостанции «Немецкая волна» Андрей Гурков.
На этом русском вечере в Кельне позвольте остановиться подробнее.
Российской публике Слаповский известен, в первую очередь, как автор сценария популярных телесериалов: «Пятый угол» и «Остановка по требованию». В Германии его знают, прежде всего, как драматурга, пьесы которого с успехом идут в немецких театрах, в частности, в Берлине, Дрездене, Касселе. И вот теперь у немецких читателей проснулся интерес и к Слаповскому-прозаику. А как сам Слаповский относится к своей писательской славе?
- А как можно относится к тому, чего нет? Понимаете, я знаю другую славу. Тираж моих книг, их в России вышло уже семь, сто тысяч, может быть больше. Аудитория телевизионных сериалов, для которых я пишу сценарии (и это мой хлеб с маслом), так вот, у них были очень высокие рейтинги,и аудитория доходила до 50 миллионов человек. Ну и поскольку у меня в связи с сериалами - не книгами – брали интервью, показывали по телевизору, то даже были моменты, когда меня стали узнавать в магазине, на улицах. Был смешной случай: две продавщицы в магазине поспорили. Одна говорили, что я автор одного сериала. А другая говорила: «Нет, он автор другого сериала». Я говорю: «Успокойтесь, я автор обоих». Я это говорю к тому, что на одной чаше весов вот эти 50 миллионов – слава, а на другой всего на всего сто тысяч читателей моих книг. Эти сто тысяч – количество мизерное для России, а для меня намного дороже, чем эти 50 миллионов – я думаю, вы понимаете почему.
Теперь же и у немецкого читателя появилась возможность познакомится со Слаповским-романистом. В 2003 году вышел в издательстве Claassen Verlag перевод книги Слаповского «Первое Второе пришествие» под названием "Der heilige Nachbar" «Святой сосед». Но если даже название при переводе пришлось изменить, удалось ли передать то неуловимое, в чем и заключается атмосфера романа?
- Сложность состоит не столько в том, чтобы перевести русскую речь на немецкий язык. Сложность в том, чтобы перевести русскую жизнь. Адоптировать, естественно, нельзя, а есть вещи, которые абсолютно непонятны зарубежному читателю. Поэтому мы долго работает с переводчиками. И у меня есть ощущение, что смысл доходит. Я же слышал, как сегодня читался немецкий текст. И смех появлялся именно в тех местах, в каких он появился бы, если бы это слушала русская аудитория.
Что же, искусство всегда служило мостиком, соединяющим различные культуры. А роль литературы, как посредника в деле взаимопонимания между народами приобретает сегодня особенное значение. Что вы чувствуете в связи с последними событиями в Персидском заливе?
- Тихий ужас я чувствую по этому поводу. Потому что я не верю, что такими методами можно коренным образом решить проблему. Потому что эта проблема не в Ираке, эта проблема не в Саддаме Хусейне. Ну хорошо, будет пойман или убит Саддам Хусейн. Речь идет о том, что существуют силы: которые готовы на все, чтобы отомстить второму миру, противостоящему. Их можно называть фундаменталистами, террористами организованными, как угодно. Суть в том, что все сейчас получают моральный козырь, моральное оправдание. И если они что-то, упаси Бог, сделают, они всегда могут сказать – мы мстим. А война идет с народом, для которого месть – чувство благородное. Я этого всерьез боюсь.
Наверное, нынешнее вручение «оскаров» войдёт в историю престижнейшей кино-премии мира как одно из самых невесёлых. В памяти остались не столько радостные лица звёзд и блеск бриллиантов, сколько освистанный Майкл Муур, получивший «оскара» за свой блестящий социокритический документальный фильм «Боулинг для Коломбины», критикующий страсть американцев к оружию.
«Мы против этой войны! Позор вам, мистер Буш!» - слова, выкрикнутые Муром со сцены «Кодак-театра», потонули в недовольном ропоте собравшихся.
Но всё равно получение награды – это радость, особенно такой награды, как «оскар». «Порцией счастья среди ужаса войны» назвал испанский режиссёр Педро Альмодовар своего «оскара» за лучший оригинальный сценарий. Что касается «оскара», полученного за лучший неанглоязычный фильм немецким режиссёром Каролиной Линк, то, не будь войны, «бурная радость» наверняка переросла бы во «всенародное ликование». Действительно, невозможно переоценить психологическое значение «оскара» для всего национального кино. Самую престижную кино-награду мира тридцативосьмилетняя жительница Мюнхена получила за свою уже награждённую всеми мыслимыми национальными призами ленту «Нигде в Африке». В частности, картина была награждена сразу двумя «Лолами» - так зовут немецкого «оскра» - как лучший фильм и лучшая режиссёрская работа года.
Кения, второе декабря 1937 года. Еврейская община Найроби пополняется за счёт всё новых пришельцев из Европы – но станет ли Африка надёжным прибежищем для тех, кто бежит из охваченной коричневой чумой Германии?
Необратимая трагика истории и столь же неисправимый человеческий оптимизм являются темами Каролины Линк. Непошлая сентиментальность, непоучительное, но искреннее погружение в тяжёлые проблемы истории обеспечили фильму полтора миллиона зрителей в одной лишь Германии. Плюс неизменный интерес к иным мирам, культурам, к иной природе и иным традициям:
- Я всегда с огромным удовольствием погружалась в иные миры, - говорит Каролина Линк. – Скажем, в моём прошлом фильме – «По ту сторону тишины» – я рассказывала о людях, лишившихся слуха. И именно эта возможность погружения в иные сферы больше всего нравится мне в моём деле.
Свою карьеру в кино Каролина Линк начала восемнадцатилетней практиканткой на Баварской киностудии. Училась в киношколе, писала сценарии, снимала рекламные ролики. В 90-ом году вышел дипломный фильм «Летние дни». Затем последовала детская картина «Калле-мечтатель». «Нигде в Африке» - второй после «По ту сторону тишины» большой фильм Линк. Каролина Линк любит горячие ванны и индийскую кухню, и не очень любит светскую жизнь и киношный «глэмор». К своему благоприобретённому званию самого признанного режиссёра нации относится спокойно:
- Я люблю не столько само кино как выразительное средство, сколько общение с людьми. Кино стало моим языком, но жизнь могла сложиться и иначе,
- говорит режиссёр.
И всё же – хорошо что она сложилась именно так. Как сказал Альберт Холлигхауз, один из главных отборщиков Берлинского кинофестиваля, «Каролине Линк удаётся создавать нечто, что понятно во всём мире. Она владеет чувственным языком кино».
В заключение добавлю, что Линк стала вторым немецким режиссёром, получившим приз за лучшую неанглоязычную картину (23 года назад «оскара» в этой номинации получил за свой «Жестяной барабан» Фолькер Шлёндорф).