Вокруг саммита
Тот, кто на прошлой неделе следил за передачами, наверняка, слушал и репортажи Ефима Шумана с пражского саммита НАТО. Сейчас он вернулся в Кёльн, и, когда снова появился в редакции, мы стали расспрашивать его о том, как проходил саммит. Не о политических решениях, которые были на нём приняты (о них все давно знали), но о том, как была организована эта встреча, в какой атмосфере проходила, какие принимались меры безопасности и так далее. Уверен, что и Вам это будет интересно, поэтому и пригласил Ефима сегодня в студию.
- Ефим, как вы попали на этот саммит? Проходили ли какие-нибудь специальные натовские проверки?
Никаких специальных проверок не было. Я заполнил форму–заявление с просьбой аккредитовать меня на саммите. Это – полстранички: имя, адрес, телефон, в какой редакции работаешь, номер журналистского удостоверения, номер паспорта... Вот и всё. Единственное отличие от других представительных конференций: надо было приложить к заявлению две фотографии. Но повторяю: отбора «избранных», проверки на благонадёжность ни для отдельных журналистов, ни для редакций не было. Аккредитоваться мог практически любой журналист. Именно так попали в пражский конгресс–центр, а потом и на заключительную пресс–конференцию генерального секретаря НАТО Робертсона национал–большевики из газеты «Лимонка», которые пытались бросить в Робертсона помидоры. Но не добросили.
Всё эта лёгкость аккредитации, конечно, не означает, что НАТО и чешские власти не принимали всерьёз опасности, которые могли угрожать такому форуму, куда съехались лидеры стран НАТО, министры иностранных дел, обороны, а также представители партнёрских государств – тоже многие на уровне президентов и премьер–министров. Территории конгресс–центра, резиденции президента Чехии Вацлава Гавела, некоторых гостиниц, в которых жили участники саммита, были закрыты для прохода и проезда. Над городом барражировали патрульные вертолёты... Буквально на каждом углу стояли полицейские, а кое-где – и вооружённые автоматами спецназовцы. Да ещё каждый из участников саммита привёз с собой собственных телохранителей (больше всего было у Буша – 200 человек).
Для удобства журналистов из многих отелей, где большинство коллег остановилось, шли к конгресс-центру (и обратно, разумеется) автобусы–экспрессы. В первый раз проверяли аккредитацию, когда ты выходил из автобуса. Потом её ещё раз проверяли у входа на территорию конгресс–центра. Потом ещё раз – у входа в пресс–центр. Здесь стояли металлоискатели, как в аэропортах, и проверка была уже очень тщательная. Ноутбук (портативный компьютер) и магнитофон каждый раз просили включить. Большая часть журналистов работала в этом огромном общем пресс–центре да посещала пресс–конференции президентов и министров. А были ещё так называемые «пулы» – особые группы, которые допускались в святая святых. Это, скажем, фотографы, которые снимали участников саммита, телевизионщики... Остальные пройти в главный зал, где проходили заседания, и в помещения, предназначенные для официальных делегаций, не могли.
- А что представлял собой пресс–центр?
Гигантский зал – больше, чем вокзальный. В нём были расставлены столы. На каждом рабочем месте – телефон. Нам выдали карточки, с помощью которых можно было звонить по телефону. На каждом рабочем месте – можно было также подключить ваш ноутбук к Интернету. Везде стояли огромные телевизоры с плазменными экранами, на которых транслировался ход открытых заседаний саммита, пресс–конференций и так далее. Кроме того, стояло десятка два–три уже подключённых к Интернету компьютеров, копировальные аппараты, факты и так далее. Плюс ещё один зал, разделённый на кабинки. Это были теле– и радиостудии. Из одной мы и вёли свои репортажи. Я давно не видел такой блестящей организации. Буквально через десять–пятнадцать минут после того, как выступал кто-то из участников саммита, появлялся распечатанный текст его речи. Любопытно, что молодые ребята и девушки, которые обслуживали саммит, ксерокопировали эти речи (я специально спросил) в одинаковом количестве экземпляров. И потом стопочки эти выкладывались на длинный стол. Так вот: где-то через полчаса уже можно было точно судить, что именно и кто именно интересует журналистов больше всего. Скажем, на Совете евроатлантического партнёрства отличился белорусский делегат. Он обвинил НАТО в разжигании «холодной войны» за то, что Лукашенко не получил визу, и совершенно серьёзно уверял, что без Беларуси Запад не справится с проблемой афганских беженцев. Эту гневную отповедь тоже аккуратно распечатали и даже на двух языках – английском и русском. Но так и лежала эта толстая пачка практически нетронутой. Зато текст выступления (на том же Совете евроатлантического партнёрства) президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе расхватали мгновенно, так что пришлось, так сказать, дополнительный тираж распечатывать. Напомню, что Шеварднадзе в этой речи объявил – официально объявил – о желании Грузии стать полноправным членом НАТО.
- На заседании Совета евроатлантического партнёрства, о котором вы говорите, присутствовал и президент Украины Леонид Кучма, которого руководство НАТО как будто вообще не хотело видеть на саммите...
Это действительно так. Из-за скандала вокруг нелегальных поставок украинских радарных установок «Кольчуга» Ираку отношения между Североатлантическим альянсом и официальным Киевом в последнее время стали заметно холоднее. Кучме уже в преддверии пражского саммита дали понять, что он является здесь не слишком желанным гостем. Кроме центральной встречи лидеров стран НАТО в Праге проходили также заседание Совета евроатлантического партнёрства и двусторонние встречи НАТО–Россия и НАТО–Украина. Так вот: уровень пражского заседания комиссии НАТО–Украина снизили до министров иностранных дел: то есть Кучме там явно нечего было делать. Представители НАТО особенно и не скрывали, что сделано это именно для того, чтобы украинский президент на саммит не приезжал. Но он всё же решил приехать, и визу, в отличие от своего белорусского коллеги Александра Лукашенко, получил.
Ведь НАТО не может диктовать странам–партнёрам, кто будет возглавлять их делегации на заседании Совета евроатлантического партнёрства. Здесь были и президенты (например, Назарбаев из Казастана, Рахмонов из Таджикистана, Каримов из Узбекистана), были министры иностранных дел, обороны... В общем, Леонид Кучма решил рискнуть и проигнорировать предостережения. Лучше бы он этого не делал.
Вечером, когда он прилетел из Киева, в Градчанах – резиденции чешского президента Вацлава Гавела – был приём в честь высокопоставленных участников саммита. Говорят, что никто из президентов и премьеров стран НАТО не хотел садиться с ним за один стол. В конце концов, сел польский президент Квасьневский. Кучме пришлось общаться только с ним да ещё с итальянским премьером Сильвио Берлускони. Эта встреча якобы организована футбольными магнатами, ведь бывший киевский динамовец Андрий Шевченко играет сейчас за итальянский клуб «Милан», который принадлежит Берлускони.
На следующий день довольно неожиданно началось заседание комиссии НАТО–Украина (на уровне министров иностранных дел, напомню). И вдруг в самом начале госсекретарь США Пауэлл встаёт и покидает заседание – извинившись, конечно, что вынужден уйти: он должен лететь вместе с президентом Джорджем Бушем в Петербург.
Но самым унизительным стало, конечно, то, как рассадили глав делегаций на заседании Совета евроатлантического партнёрства. У НАТО два официальных языка – английский и французский. Они, в принципе, равноправны, но к английскому обращаются всё же гораздо чаще, и почти всегда – в том случае, когда рассаживают президентов и премьеров. Рассаживают в алфавитном порядке. То есть Кучма должен был бы сидеть рядом с Бушем или Блером (Ukraina, United Kingdom, United States of Amerika). Но вдруг объявили: президентов решили рассадить не по английским, а по французским названиям их стран. В этом случае Буш (США по-французски – Etats Unis) сидел очень далеко от украинского президента. Более того: Кучма оказался ПОСЛЕДНИМ! То есть он сидел с краешку, что называется, с боку–припёку. Словно для того, чтобы ещё сильнее унизить его, лист, на котором была напечатана эта расстановка, озаглавили не по-французски, а по-английски: «French order»... Альянс чётко дал понять, что к его рекомендациям надо прислушиваться. Элегантно и не придерёшься. Но ни одному президенту, оказавшемуся в подобной ситуации, впредь уже не придёт в голову приезжать в такой ситуации.
- Ефим, а как обстояло дело с демонстрациями протеста, которые на этот раз явно были более слабыми, чем на других подобных встречах на высшем уровне?
Я специально поехал в центр города днём, а потом ещё раз – вечером, чтобы посмотреть, кто и как и протестует. Днём на центральной площади играл песни протеста какой-то рок ансамбль и под его музыку человек двадцать–тридцать под красными флагами и с плакатами «НАТО – агрессор!» выражали своё недовольство саммитом. Полицейские со щитами и в шлемах с пластиковыми забралами спокойно, но внимательно наблюдали за этим. Вечером народу на улицах города было побольше – несколько сот человек, и настроены они были более агрессивно. Но тоже всё обошлось. Большую роль сыграло то, что многих потенциальных зачинщиков, которые хотели приехать из других стран, вообще не пустили в Чехию. Их отлавливали на границе по специальному списку, в котором было около двух тысяч имён известных участников антиглобалистских и антинатовских беспорядков. Некоторых иностранцев выслали в день открытия саммита: у них нашли железные прутья, баллончики со слезоточивым газом и тому подобные орудия борьбы. Кроме того, как я уже сказал, очень много было в городе полиции. К шести с половиной тысячам пражских полицейских добавилось ещё столько же из других городов страны. Меня, как мирного гостя Праги, это успокаивало. Похоже, что самих пражан тоже. Лишь некоторые витрины в центре города были заколочены фанерными щитами. Другие никто не закрывал, и они, к счастью, тоже остались целыми.
- А как вообще жители Праги отнеслись к проведению саммита НАТО?
Насколько я мог судить, позитивно. В худшем случае – с добродушным фатализмом. Мне понравилось, что во всех трамваях и автобусах висели объявления, в которых объяснялось, почему саммит так важен для Праги и для Чехии вообще. Они начинались с извинений перед пражанами за причинённые неудобства. Тут же – схемы объезда закрытых в течение четырёх дней районов города. Из-за президентских кортежей утром и вечером перекрывали движение, но кортежи эти были куда короче, чем те, к которым привыкли в Москве, и движение перекрывали лишь на очень короткое время. Правда, мосты через Влтаву закрыты для автомобильного движения из-за недавнего наводнения, и линии метро, проходящие под рекой, по этой причине тоже не работают, поэтому пробки всё же были. Но я ожидал гораздо худшего.
- А вообще вам удалось посмотреть Прагу? Какие впечатления у вас сложились об этом городе?
Прекрасный город. И знаете, что поразило больше всего? Элементы игры, самоиронии, лёгкости, которые встречаются буквально на каждом шагу. Вот, скажем, смена караула у дворца президента Гавела в пражском граде. Музыканты военного оркестра стоят в открытых окнах второго этажа. Просто театр! И музыка, которую они играют, конечно, торжественна, но далеко от напыщенности и помпезности, присущей многим гимнам. Оказывается, этот президентский гимн написал современный чешский рок–композитор. Позже я видел, как уходят после смены караула музыканты. Впереди – барабанщик. Но не прусский марш он отбивал. Это было соло джазового ударника. Он ещё и палочками жонглировал.
Сама охрана дворца тоже более раскована. Конечно, у градчанских солдат тоже есть карабины с примкнутыми штыками, как у кремлёвских курсантов, но разве можно представить себе в Кремле, скажем, такую сцену, свидетелем которой я случайно стал? Какая-то молодая пара – туристы – выходила за ворота, у которых стояли часовые, и девушка совершенно машинально бросила: «Пока». И один из солдат ей ответил: «Пока».
Над входом в президентскую канцелярию – президентскую администрацию, святая святых! – современный козырёк, стилизованный в стиле «арт деко», и позолоченная модернистская летучая мышь. Нет той жутко серьёзной, напыщенной, высокомерный державности, которую лично я очень не люблю.
- Часто ли вы слышали русский язык?
Очень часто. В центральных районах города, на главных туристических маршрутах, очень много маленьких магазинчиков, лавочек, палаток, где торгуют матрёшками, армейскими шапками–ушанками, «командирскими» часами и прочим псевдосоветским и псевдорусским кичем. Продавцы – из России или (таких ещё больше) из Украины. Но много и туристов, которые говорят по-русски. Часто видишь книжные магазины, на витринах которых слово «Книги» написано по-чешски, по-английски и по-русски.
Я, конечно, не могу судить по впечатлениям одного или даже трёх дней, трудно ли жить в Праге людям, приехавшим из постсоветских республик, но для туриста это просто сказка. И для журналиста. Потому, что, повторяю, такой блестящей организации, какая была на этом саммите, я ещё даже на других натовских конференциях высшего уровня не видел.