1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Взрослые играют в солдатики

Ефим Шуман «Немецкая волна»

09.09.2003

https://p.dw.com/p/43Ou

В немецком языке есть выражение, которое на русский переводится примерно так: «прошлое догнало» или «прошлое настигло». Думаю, понятно, что это означает. Ну, например, кто–то жил себе спокойно и безбедно, и вдруг выясняется, что у его случайной подружки в 74–ом году родилась двойня, и он – отец, и надо платить алименты. Случаются, конечно, и не такие ужасные вещи. И даже приятные. Скажем, награда нашла героя. Это тоже значит – «догнало прошлое». А порою ему и догонять не надо . Каждый год в поле у польского городка Стембарка, известного в Германии больше, как Танненберг, собираются взрослые любители игры в солдатики. И разыгрывают снова и снова легендарную Грюнвальдскую битву, которая произошла здесь 15–го июля 1410 года. Этим летом на поле сражения побывал наш корреспондент Бернд Муш–Боровска.

Грюнвальдская битва, как сообщают российские и старые советские энциклопедии, – решающее сражение, в котором польско–литовско–русские войска разгромили войска Тевтонского ордена. В европейских учебниках истории, в том числе и в немецких, говорится о том, что вооружённым силам Тевтонского ордена, которые вёл в бой сам верховный магистр Ульрих фон Юнгинген, противостоял польско–литовский союз. А куда же подевались русские? Никакого противоречия здесь нет. Древнерусские полки (в частности, смоленские) в сражении тоже участвовали. Но и Смоленская, и Полоцкая, и Чернигово–Северская, и Волынская, и даже Киевская земли входили тогда в состав Великого княжества Литовского, и правил ими князь Витовт. Правда, древнерусские земли пользовались немалой автономией, но всё же обязаны были платить дань и предоставлять свои вооружённые силы для участия в общем ополчении. И, скажем, смоленскими полками командовал в битве литовский князь Лугвений–Симеон Ольгердович. В общем, понятно, поэтому европейские (не только западные, но, например, и польские ) историки ведут речь о польско–литовских, а не о польско–литовско–русских войсках, которые нанесли поражение Тевтонскому ордену. В конце концов, не говорят же их коллеги из России, что Мамая победили на Куликовом поле русско–литовские войска, хотя в армию Димитрия входили соединения двух литовских князей – тоже сыновей знаменитого Ольгерда. Кроме того, если следовать этой логике, надо было бы указывать, что тевтонцев разбили в районе Грюнвальда польско–литовско–русско–чешско–валашско–мадьярско–татарские войска. Ведь чехи, валахи, мадьяры и даже татары также участвовали в этом историческом сражении.

Впрочем, сегодня нас больше интересует другое. Битва, в которой с обеих сторон принимало участие более 60 тысяч человек (небывалое для эпохи средневековья количество), имела огромное значение прежде всего для истории Польши. И каждое лето около полутора тысяч поляков, а также гостей из других стран, собираются на поле битвы в пёстрых средневековых костюмах, рыцарских доспехах, с настоящим (ну, почти настоящими) копьями, алебардами, мечами, чтобы снова разыгрывать Грюнвальдскую битву. Причём бьются порою так натурально, что зрителям становится страшно. К счастью, убитых и раненых сейчас бывает куда меньше, чем в 1410–м году, когда на поле боя остались большая часть крестоносцев и тысячи воинов Великого князя литовского ВИтовта и польского короля ЯгАйло. Этим летом потери сторон ограничились одним выбитым глазом, царапинами и синяками. Но игра продолжается даже после битвы.

«Мы победили. Многие пали в этой битве, но благодаря нашим не знающим страха сердцам, мы разбили превосходящие силы врага».

Это говорит, разумеется, солдат польско–литовских войск, которые, как всегда, выиграли Грюнвальдскую битву. Для Тевтонского ордена это поражение оказалось началом конца: его агрессия в этой части Европы была остановлена. Спустя сто лет владения ордена были вообще преобразованы в светское государство, находившееся в зависимости от Польши. Для последней победа под Танненбергом стала историческим символом независимости, укрепления национального самосознания. Это – одна из причин, по которой поляки тратят сегодня огромные деньги на то, чтобы сшить средневековые костюмы, заказать в кузницах доспехи, алебарды, мечи и, наконец, приехать сюда. Говорит Вольдемар Моравский:

«Это – мой отпуск. Две недели моего отпуска уходит на подготовку, на репетиции сражения и на само сражение. Вместо того, чтобы отдыхать, я облачаюсь в тяжёлые доспехи и выхожу на бой. После часа ты уже еле держишься на ногах. Но потом слышишь, как мелодия гимна пробивается сквозь звон мечей и пушечные выстрелы, – и приходит второе дыхание. Ты чувствуешь, что не зря приехал сюда».

Роли тевтонцев на поле битвы тоже играют, в основном, поляки. Но приезжают иногда и немцы – такие же любители взрослых игр в солдатики. В этом году немцев было всего двое. Оба хотели выйти на бой с арбалетами, но арбалеты не пропустили на польской границе. Кристоф Биттнер из Бонна жалуется:

«Полтора месяца я пытался договориться с польским посольством и получить разрешение привезти арбалет в Польшу. Я в лепёшку расшибался, чтобы объяснить: этот арбалет – игрушка, в худшем случае его можно отнести к спортивной экипировке, что он снабжён специальным предохранителем, – ничего не помогло. Его приравняли – совершенно официально – к огнестрельному оружию».

Впрочем, это лишь отчасти омрачило праздник. Звучит странно в данном случае: праздник поражения. Но немцы, как и все другие участники этого необычного спектакля следуют олимпийскому принципу: главное –участие.

Но есть люди, для которых история и исторический маскарад – не просто хобби, а источник дохода. В Риме, у Колизея, стоят группками гладиаторы в доспехах, древнеримские дамы в туниках и приглашают туристов фотографироваться с ними. За три–четыре снимка моих детей в компании с этими гладиаторами (причём снимал я сам, своей камерой) мне пришлось заплатить пять евро. Недешёвое удовольствие – и неплохой заработок. Настолько неплохой, что Колизей снова стал ареной борьбы. Рассказывает наш римский корреспондент Алексей Букалов.

(...)

Надо сказать, что мы несколько отошли от нашей темы, и говорим больше о сегодняшних проблемах, чем о прошлом. Надо исправить этот отход от генеральной линии. В последнем сегодняшнем очерке пойдёт речь о человеке, которого действительно «настигло прошлое» – о бывшем гэдээровском и советском шпионе Джеффри Карни.

Шпион хочет стать немцем

Американский солдат Джеффри Карни сбежал в Восточную Германию восемнадцать лет назад. А до этого четыре года поставлял министерству госбезопасности ГДР («штази») и советскому КГБ ценнейшую информацию о секретных разработках США в области электронной разведки. Карни с детства бредил армией, мечтал стать великим полководцем, запоем читал книги по военной истории. Едва дождавшись восемнадцати лет, он пошёл контрактником в Военно–воздушные силы. Но никакими выдающимися способностями, интеллектуальным уровнем да и здоровьем Джеффри Карни не обладал, поэтому дослужился в результате лишь до сержанта. Правда, один талант у него всё же был – прекрасный слух. Во взводе радиоразведки на американской базе в западноберлинском районе Мариенфельде, Карни был единственным, кто мог на слух распознать голоса гэдээровских военных лётчиков и определить, кто из них сейчас находится в воздухе. Радиоперехватом, электронной разведкой в широком смысле и занималась воинская часть номер 6912, в которой служил Джеффри Карни.

Но насколько острым был его слух, настолько болезненным было самолюбие. Карни считал, что начальство его недооценивает, «тормозит», не даёт развернуться... К обиде добавлялся и страх, что в один прекрасный день его мог запросто выгнать из ВВС, если узнают, что он – гомосексуалист. Очевидно, на этой почве Карни и попался на удочку «штази». Правда, автор очерка в журнале «Шпигель», недавно рассказавшего о судьбе шпиона, склоняется к версии самого Карни: дескать, он спьяну пришёл на КПП в Восточном Берлине и сам предложил свои услуги гэдээровской госбезопасности. Однако известный американский исследователь Джон О. Кёлер в своей книге «Секреты штази» пишет: «Карни не добровольно предложил свои услуги, а был завербован. Не исключено, что его завербовали с помощью одного из гомосексуалистов, работавших на штази».

Как бы то ни было, но предателем Карни стал явно не из–за денег. За каждую порцию секретной информации он получал от «штази» и КГБ всего–навсего триста марок. Для сравнения: ущерб, который шпион нанёс Соединённым Штатам, оценивается в четырнадцать с лишним миллиардов долларов.

Поступавшая от Карни информация позволяла, например, выявить и ликвидировать слабые места в области обеспечения безопасности радио– и кабельных коммуникаций. Особенно важное значение, как подчёркивает Джон О. Кёлер, имел сверхсекретный доклад под кодовым названием «Купол парашюта». На 47 страницах подробно излагались американские планы вывода из строя коммуникаций советского Генерального Штаба в кризисной ситуации. Карни получил в «штази» кличку «Кид» – «мальчишка». Он и вёл себя порою беспечно, как мальчишка. Нередко его ведущие офицеры получали не копии, а оригиналы секретных документов, да ещё пронумерованные. Остаётся только удивляться тому, что Карни не разоблачили сразу.

Судя по всему, американцы стали подозревать его только в 84–ом году. Но подозрения эти тоже были лишь весьма общего характера. Карни сначала перевили на военную базу в Техас, а потом решили подвергнуть психологическому тесту. Вот тут его охватил настоящий страх. Джеффри Карни уехал в Мексику, где обратился в посольство ГДР. Его тут же переправили в Восточную Германию.

Жилось Карни в Восточном Берлине намного лучше, чем подавляющему большинству граждан ГДР. Его устроили работать, так сказать, по специальности: на станции радиоперехвата. Только здесь он прослушивал уже разговоры американских военнослужащих. Зарабатывал экс–шпион очень и очень неплохо 1400 восточных марок в месяц плюс ещё полторы тысячи западных марок в год (на валюту Карни закупался в «Интершопах» – гэдээровских валютных магазинах наподобие советской «Берёзки»). За героический труд бойца невидимого фронта наградили двумя медалями.

Счастливая, хотя и однообразная жизнь закончилась после падения Берлинской Стене. В апреле 91–го года сотрудники спецназа американских ВВС арестовали Джеймса Карни в Восточном Берлине. Дезертира и шпиона судили на базе Военно–Воздушных Сил Эндрюс под Вашингтоном. Двенадцать лет Карни отсидел в тюрьме и, выйдя из неё, стал добиваться... немецкого гражданства. Дело в том, что в своё время в ГДР Карни выдали восточногерманский паспорт, изменив написание фамилии (хотя по–немецки она произносится точно также) и имя: вместо Джеффри он стал Йенсом. Когда Германия объединилась, паспорта ГДР автоматически менялись на паспорта ФРГ. Обменили и Йенсу (Джеффри) Карни, не зная, кто он такой.

Сегодня сложилась парадоксальная ситуация: у Карни есть немецкий паспорт (правда, просроченный за годы отсидки в американской тюрьме), но нет немецкого гражданства. На все официальные запросы ему неизменно приходит ответ: «Так как в своё время Вы не получили законным образом гражданства ГДР, то и обмен паспортов был недействительным».

«Как это так я не был гражданином ГДР?! – возмущается в беседе с корреспондентом журнала «Шпигель» Карни. – Я даже на выборы ходил, голосовал!» Но никаких документов, которые бы подтверждали, что шпион по кличке «Мальчишка» получил восточногерманское гражданство, не сохранилось. Их уничтожили... его кураторы из «штази» в конце 89–го года, во время мирной революции в ГДР.

И хотя бывшие офицеры госбезопасности утверждают, что всё было сделано «по закону», звучит это из их уст не слишком правдоподобно. Представлять интересы Карни в суде отказался даже восточногерманский адвокат Грегор Гизи, один из создателей и лидеров Партии демократического социализма (наследницы правившей в ГДР Социалистической единой партии Германии). Отказался потому, что шансы на успех – цитирую – «весьма неопределённы».

Месть истории, – так могли бы сказать те, кто любит выражаться с пафосом. Но давайте ограничимся сухими фактами. Джеффри (или Йенсу) Карни – сорок лет. Для своей прежний родины – Соединённых Штатов – он предатель и изгой. Для сегодняшней объединённой Германии – чужак. Ну, а той страны, в которой ему, наверное, так хотелось бы жить, – ГДР – давно уже не существует.

Добавлю ко всему этому, что бездомным Джеффри Карни, конечно, не является. Американского гражданства никто его не лишил. Он живёт и работает в штате Огайо, на фабрике. Живёт один, друзей у него нет. Так что ностальгию бывшего шпиона по кличке «Мальчишка» можно понять. Но это ностальгия – повторим – по стране, которой уже нет.