Берлинале
Это был фестиваль, который, пожалуй, как ни один предыдущий, обладал внутренней драматургией: кино, ставящее более чем серьёзные социальные и художественные проблемы, рассказывающее о людях в пограничных ситуациях, было «вставлено» в фестивальную рамку из безоблачного мюзикла «Чикаго» и театрализовано-эпохальных «Нью-йоркских банд». Немецкий кинематограф выступило в достойной роли хозяина поля, знающего свои слабости, но не сомневающегося в своей силе. Авторское кино Европы в кои-то веки выиграло от сильного американского присутствия, наличие в программе большого конкурса фильмов из Австралии, Кореи, Сенегала заставляло не забывать о том, что существуют и иные кинематографические традиции, кроме пресловутого старого и нового света (кстати, именно саунд-трек к фильму сенегальского режиссёра Мусы Сене Абса была отмечена серебряным медведем за лучшую киномузыку).
Признаюсь, «Берлинале» – мой любимый кинофестиваль из всех трёх европейских форумов класса «А»: если в Каннах душный кинозал кажется сомнительной альтернативой морю, солнцу и променаду, а в Венеции на кинофестиваль отбрасывает тень меланхолия умирающего города с его безразличными ко всему туристами, то, входя в берлинский кинозал, вы испытываете радостное ощущение человека, находящегося в самом центре событий.
Это кинофестиваль, где 130 тысяч билетов, выделенных в качестве квоты для простых берлинцев, разлетаются в считанные часы, где залы безнадежно переполнены даже на картинах, где без звука и комментария в течение двух часов на экране сменяют друг друга архитектурные фрагменты, а человек, наделенный журналистской аккредитацией и любовью к кино, ежеминутно оказывается в ситуации «буриданова осла», поскольку каждый день ему приходится выбирать из примерно 50 картин, идущих практически нон-стоп в более чем двадцати залах.
Волей-неволей, вы начинаете вести себя по примеру героя знаменитого анекдота, говорящего про ведро яблок «ти, щчо нэ зъим, то хочь понадкусую»: если не посмотрю целый фильм, так хоть забегу в зал на полчаса.
Толком удается посмотреть две-три картины в день, ещё полдюжины – «понадкусать».
В каком-то смысле, этой стратегии мне придется придерживаться и в сегодняшней передаче – о чём не смогу рассказать, так хоть упомяну.
Итак, Берлинале состоит из четырех основных программ: большого конкурса, панорамы (включающей и конкурс короткометражек), форума и ретроспективы.
Начнем с конкурса. В «королевской дисциплине» фестиваля состязание за золотого и серебряных медведей вели 22 картины. Могу похвалиться, что победивший в результате фильм Майкла Винтерботтома «In this world» - «В этом мире» – был с самого начала и моим фаворитом. Это снятая в документальной эстетике история двух беженцев, мальчика-подростка и мужчины средних лет, которые пробираются из разбомбленного, разоренного Афганистана в Англию – путь к «обетованной земле» лежит через Иран, Ирак, Пакистан, Турцию, через ненависть и враждебность, под дулами автоматов, по занесённым снегом скалистым тропам, в кузовах грузовиков, среди ящиков с апельсинами, в задраенном грузовом контейнере, часть пассажиров которого задыхается, так и не добравшись до цели. Герои фильма постоянно находятся в потоке себе подобных, камера лишь выхватывает эти две песчинки в хаотически перемещающейся людской массе.
Фильм снимался с реальными людьми, в реальных условиях – маленькая съемочная группа (всего десять человек, вооруженных тремя видеокамерами) проделала с героями непростой путь. Рассказывает режиссёр Винтерботтом:
- Когда мы приехали в Пешавар, в Пакистан, в поисках двух беженцев для нашего фильма, мы оказались среди миллионов беженцев. Наши герои – представители всех этих людей, и миллионов других беженцев во всём мире, всех людей, которых опасность и отчаяние заставляют устремляться навстречу иной жизни…
Награждение фильма состоялось в тот же день, когда на улицы Берлина вышли полмиллиона человек, протестующих против войны в Ираке – войны, которая катапультирует в этот жестокий и бесприютный мир новые миллионы беженцев.
О людях, находящихся в пограничной ситуации – каждая на свой манер – рассказывали и обе картины, получившие по серебряному медведю: «Адаптация» Спайка Джоунса и «Его брат» Патриса Шеро. Вундеркинд американского кино и зять Фрэнсиса Форда Копполы, Джоунс продолжил великий поход в глубины подсознательного. Картина Шеро посвящена смерти: один брат сопровождает другого в последние месяцы его жизни.
Три места в заветной конкурсной двадцатке заняла на этот раз Германия. Похоже, это оптимальная квота – ведь в течение многих лег немецкое кино было сиротой на главном фестивале страны. Ситуация изменилась лишь в прошлом году с приходом нового директора – Дитера Косслика. Впрочем, во время своего прошлогоднего дебюта он слегка перестарался, включив в конкурс аж четыре картины, из которых безусловно соответствовали конкурсному уровню лишь две. На этот раз ни за один из немецких фильмов, что называется, не стыдно. Фильм «Lichter» - «Огни» - «нью-камера», «новичка» большой режиссуры Ханса-Кристиана Шмидта, безусловно, относится к числу наиболее значительных картин Берлинале. Это история любви, предательства и застарелой вражды, разыгрывающаяся среди лабиринта людских судеб на германо-польской границе.
Ну, а «Гуд-бай, Ленин!» Вольфганга Беккера – это сенсация начинающегося кино-года, то самое «кино для всех», на отсутствие которого так давно и горько пеняют немецкие кинокритики.
В двух словах о сюжете: ноябрь 1989 года. Под аккомпанемент привычный речей партийных лидеров и сопровождающих их бурных и продолжительных аплодисментов страна победившего социализма идёт ко дну. Этого, однако, не замечает героиня фильма (её замечательная восточногерманская актриса Катрин Зассе). После того, как её муж сбежал на прогнивший Запад, оставив её с двумя детьми, она целиком и полностью отдалась социалистическому производству и общественной жизни. Став невольной свидетельницей разгона демонстрации «сторонников свободных прогулок в мировых масштабах» она видит, как полиция избивает её 20-летнего сына. Шок, инфаркт, кома. Чудесное пробуждение через 8 месяцев, которые потрясли мир – за это время рухнула стена, кончилась эпоха двух Германий, а из магазинов на долгие годы пропали шпреевальдские огурцы и шампанское «Красная шапочка». «Волнение означает для неё смерть», - наказ врача ставит детей героини в тупик. Как сказать маме, что её страны больше нет?
Нет? Посмотрим. И сын строит для своей прикованной к постели мамы ГДР площадью в 79 квадратных метров. С мягким, - так и хочется сказать «нетипичным для Германии», - юмором Вольфганг Беккер рисует сцены тех странных лет, которые уже так далеко в ощущении людей, но ещё так близко в исторической перспективе.
Хуже дело, однако, становится в последней трети фильма, когда немецко-немецкая комедия должна по замыслу сценариста перерасти в немецко-немецкую трагедию: появляющийся как черт из табакерки сбежавший супруг героини разрушает не только созданный её сыном мифический мир, но и хрупкую структуру самого фильма. Что же: видимо, время эпосов ещё не настало, пока Германия смеясь расстается со своим прошлым. Свидетельство всегерманского объединяющего значения фильма – переполненные кинозалы по всей стране («Гуд бай, Ленин» триумфально стартовал в прокате уже на следующий день после фестивальной премьеры).
Впрочем, это фильм «о», но отнюдь не только «для» Германии - как сказал один мой бразильский коллега на пресс-конференции: «Я хочу, чтобы этот фильм посмотрела моя мама – тогда она поймёт, что так тянет меня сюда, в Берлин».
От большого конкурса – к другим рубрикам фестиваля.
Панорама
– всегда была и остаётся самой любимой из моих фестивальных программ. Можно не сомневаться, что практически каждый из полусотни художественных и документальных фильмов, высмотренных по всему миру внимательным и умным шефом «панорамы», Виландом Шпеком, заслуживает интереса.«Мужчина года» - герой этого ««Брата» по-бразильски» никому не желает зла. Но всё время находится злодей, которого просто необходимо застрелить для общего блага.
«Рыцарши» - история Германии на примере одной берлинской женской коммуны.
Моё же сердце принадлежит документальной части панорамы.
Впрочем, не только моё: никогда за всё время фестиваля толпа отчаянных охотников за «лишним билетиком» не была столь густой, как перед документальным фильмом Оливера Стоуна «Команданте». 90-минут картины – результата 40 часов, отснятых Стоуном в беседах с Фиделем Кастро.
Старый команданте на фоне ностальгической и очень опознаваемой кулисы советского архитектурного шика ранних семидесятых рассуждает об истории и о себе, рассказывает о дружбе с Геваррой и Хемингуэем, о своих отношениях с женщинами и с многочисленными детьми. Фиделя любят – камера Стоуна выхватывает трогательные и искренние сценки проявления этой любви: молоденькая девушка, расхрабрившись, чмокает команданте в щёку – и убегает с счастливым повизгиванием. Но, несмотря на по-прежнему повышенное внимание со стороны женского пола, Фидель стареет – и не скрывает этого. Он ходит в кроссовках – у него болят ноги. И он любит кино – как и все кубинцы.
«Я смотрел «Титаник», - восхищённо рассказывает команданте. – Какой фильм! К сожалению, только на видеокассете». Не только он был лишён возможности увидеть Ди Каприо на большом экране: в кинотеатрах Кубы уже много лет идут лишь старые советские фильмы. Не виноват ли в этом сам Фидель? «Да, я диктатор, - соглашается Кастро. - Но я хороший диктор».
На асоциальной окраине Севильи разыгрывается действие документального эпоса о фламенко, о вчерашнем и сегодняшнем дне испанских цыган – «хитанос». «Poligono Sur» – «Южный полигон»: так называется цыганский район столицы Андалузии - и прекрасный фильм франко-испанки Доменик Абель.
Как всегда порадовали короткометражки: в большинстве случаев – это работы молодых режиссёров, заявки на будущее большое кино, но одновременно в удачном случае – маленькие шедевры. Будь-то победившие «В Аусенсии», где за 15 минут аргентинка Люсия Седрон рассказывает историю любви, отчаяния, побега, радости новой жизни, или «Шел трамвай девятый номер», также завоевавшая серебряного медведя трогательно-комическая пластилиновая анимация украинца Степана Коваля, или оставшийся без приза «Не утешай корову» берлинки французского происхождения Натали Перселье или «Делорес» новозеландца Эдэма Стивенсона – ну очень серьёзная история об опасности промышленного отлова морских русалок.
Но приз моей зрительской симпатии уже отдан: чемпион «маво сердца» – документальный фильм Андреаса Дрезена «Herr Wichmann von der CDU» – «Господин Вихьман из ХДС». 25-летний обитатель восточногерманской провинции Хайнрихь Вихьман пытается стать кандидатом в Бундестаг.
Абсурд большой и местной политики, социальные проблемы глубинки и тонкий юмор, которым славен Андреас Дрезен, чей художественный фильм «Половина лестницы» стал одним из победителей прошлогодней Берлинале – аванс, который, как мы видим себя оправдал. Говорит режиссёр Андреас Дрезен,
- Здорово, что мы, люди немецкого кино, имеем возможность выступать не в качестве зевак, вынужденных через забор наблюдать, как по красному ковру дефилируют голливудские знаменитости. Конечно, нам есть с кем себя сравнивать, но именно это сравнение доказывает, что немецкое кино куда лучше, чем его слава...
О фильме «Господин Вихьман из ХДС» я расскажу подробнее в одной из ближайших передач.
Более чем достойно выглядел в программе форума и новый фильм москвича Михаила Брашинского «Гололёд». Конечно, немецкие критики, с которыми мне довелось поговорить, восприняли фильм Брашинского скорее как качественное повторение уроков двух-трехлетней давности, нежели как нечто действительно новое: ни раскачивающейся камерой, ни расфокусированным кадром в Берлине никого не удивишь. Впрочем, в этом ли дело…
Брашинский:
- Можно сказать, что мы все, живущие в России, так или иначе участвуем, должны участвовать, в том, чтобы Москва становилась частью мира. В этом смысле «Запад и Восток» уже не очень актуальные понятия. Мне кажется, что я снял фильм о чувствах и о людях, прежде всего, о том, как люди снимают с себя одежду, социальность – всё внешнее с них спадает. Остаётся человек. А он одинаковый везде, мне кажется...
Показывавшийся в рамках международного кинофорума «Гололёд» был не единственной русской картиной в программе Берлинале: в рамках фестиваля прошёл целый мини-фестиваль нового кино из России. Российский режиссёр Александр Сокуров стал лауреатом вручаемого также в рамках фестиваля премии мира имени Анджея Вайды. Как сказал сам польский режиссёр, давший премии своё имя:
- Это было моё предложение. Я считаю, что фильмы Сокурова слишком красивы и слишком оригинальны, чтобы не говорить об этом снова и снова. А фильм «Русский ковчег» я считаю абсолютно исключительным фильмом, это художественное событие исключительного масштаба.
Премия, спонсором которой является концерн «Филип Моррис», составляет 50 тысяч евро. Будем надеяться, эти средства помогут режиссёру восстановить здоровье – Александр Сокуров не смог лично принять награду, так как готовился к тяжелой операции.
«Больше фильмов хороших и разных» - так тоже можно трактовать пацифистский в своей основе лозунг Берлинале 2003: «Towards tolerance», «К толерантности».