"Girls day" – «День дочери» в Гамбурге?
Посидеть за рабочим столом министра? Постоять за прилавком магазина? Испытать свои силы в онлайн-журналистике? Поработать денёк в редакции газеты или в телестудии? Эти и многие другие возможности предлагаются школьницам во всегерманский "Girls day" – «День дочери». Подробнее об этом профессионально-ориентационном празднике рассказывает наш гамбургский корреспондент Катя Филиппова:
День отца, День мамы... Каких только праздников не бывает в Германии?! А 25 апреля во второй раз состоялся «День дочери».
Идею проведения такого дня общественные, государственные и феминистские организации, обеспокоенные профессиональным будущим подрастающего поколения, позаимствовали в США. За океаном этот праздник называют "Girls day". А в Германии - "Тöchter Tag". Это, когда девочки-подростки освобождаются от школьных занятий и отправляются на своеобразную экскурсию - на работу к папам, мамам, или к родственникам и знакомым.
В Гамбурге, в прошлом году на различных предприятиях - на фабриках, в банках, электростанциях, в кафе и редакциях газет побывали около трех тысяч школьниц. Рассказывает одна из инициаторов проведения «Дня дочери», сотрудница общественной организации "Dolle Deerens", что на гамбургском диалекте означает "Сумасшедшие девчонки", Ангелика Хунтгебурт:
"02 50 Чтобы принять участие в акции необходимо получить разрешение предприятия, куда хотела бы отправиться девочка, а также согласие школьной администрации. В прошлом году в Гамбурге от занятий были освобождены все ученицы 6-тых и 7-мых классов. В этом году такого всех разом освобождать не стали, вопрос об участии в «Дне дочери» решался в каждой школе или гимназии индивидуально."
Для 12-ти и 13-ти-летних девочек, приглашённых принять участие в акции, такое мероприятие - дело совсем не шуточное. К нему заранее готовились, как к настоящему празднику. Эльвира Кауфманн учится в шестом классе и собирается стать биологом. Знакомство с миром растений она решила начать в цветочном магазине:
"Мне должны показать, как вежливо разговаривать с клиентами и как составляют букеты. А в конце рабочего мне объяснят, как я со всем этим справилась. Надеюсь также, что мне подскажут, где я в следующем году могла бы пройти практику."
Эльвира, как выяснилось, прекрасно информирована о том, что такое «День дочери» и зачем он нужен:
"День девочки ввели в прошлом году потому, что учителя считают, что у мальчишек больше шансов найти хорошую работу и они, якобы, физически сильнее нас. Но это ещё требуется доказать! Скорее всего, девочки или женщины ничем не хуже мальчишек! Поэтому они всё и придумали."
В день дочери сбылась мечта и ее подружки Тани Паулс, которая мечтает стать продавщицей. Она побывала на экскурсии в русском магазине "Матрёшка", который находится недалеко от ее дома.
"Меня зовут Таня. Моя школа носит имя «Маттиаса Клаудиуса». Мне 12 лет. В будущем я хочу работать в магазине или иметь свой собственный магазин."
Только мальчикам, одноклассникам Эльвиры и Тани, в этот день повезло меньше. Вместо занятий, в актовом зале с ними проводили беседу по профориентации.
Автор: Катя Филиппова
ви-джей – профессия или искусство?
Приближаясь к «Гебойде 9» - дискотеке гаражно-фабричного типа, слышно как вибрируют полувыбитые стёкла. Пол второго ночи. Темно и громко, очень громко. Огромные колонки бухают ломаным ритмом, бас кажется проникает под кожу и заставляет вибрировать внутренности.
Я начинаю понимать, почему «драм энд бэйс» так называется. Высокие, голые стены с облупившейся краской. Народу, как сельдей в бочке, и так
каждую первую субботу месяца, когда в «Гебойде нойн» в гостях парти-коллектив «Бассверк Сейшн». Протискиваясь через танщплощадку к сцене, я немного завидую спортивной закалке всех этих танцующих, толкающих меня и улыбающихся мне людей. На танцплощадке, рассекая горячий, влажный воздух поочерёдно то руками, то ногами, скачут девочки в раклёшенных джинсах и парни в мокрых насквозь футболках. Никто особенно друг на друга не глядит и не пытается привлечь к себе внимание. Каждый самозабвенно танцует в каком-то бешеном экстазе под музыку, под которую танцевать в принципе невозможно. Ну а те, кто танцевать не умет или уже просто не в состоянии, подпирают стены, кивают головой в такт музыке и смотрят на огромный экран. Точнее на стену. На неё проецируется отрывок из какого-то фильма двадцатых годов: трое усатых мужчин во фраках танцуют чарльстон в ритме техно. Стоп. Мелодия меняется и на стене появляются дома, улица и несущиеся по ней с неимоверной скоростью люди. Иногда в чёрно-белом кадре, буквально на мгновение, появляется лаконичная надпись крупным красным шрифтом: «Love. Move» или «Inside me is other me.» То есть ”Любовь. Движение” или ”Внутри меня – другой я”. На сцене перед экраном стоят массовики-затейники «Бассверк Сейшн». Посередине - ди-джей судорожно меняющий пластинки на проигрывателях, слева - эм-си c микрофоном, подбадривающий танцующую толпу то политической или социальной критикой, то строками « О кей, о кей все танцуют веселей». А справа за столом загромождённым разнообразной электротехникой – ви-джей Марсель Панне. Вряд ли кто из мальчиков и девочек на танцплощадке знает его настоящее имя. Его патийное имя - VJ Sehvermögen – видеожокей «Зрение». Короткая стрижка- «под ноль», потёртые джинсы, футболка, напряженный взгляд. Перед Марселем на столе два видеомагнитофона, видеопульт, лэптоп и монитор на который и направлен его взгляд. Он выбирает видеокассету, вставляет её в один из магнитофонов. «Плэй». На экране монитора появляется приплясывающая старушка в валенках и платочке. Её зацикленные движения напоминают народный танец. Марсель крутит один из многочисленных рычажков на пульте, старушка танцует быстрее. Ди-джей меняет винил, Марсель нажимает на кнопку видео-пульта и вместо небоскрёбов на стене появляется шустрая старушка. Публика ловит новый ритм, оглядывается на экран и воодушевлённо танцует дальше. Марселю некогда следить за публикой, он выкидывает кассету из магнитофона, вставляет новую и бабку на мониторе сменяет компьютерная анимация. Ви-джей, понятие в Германии сравнительно новое, но уже завоевавшее культовый статус. Марсель объясняет своё искусство так:
«Я бы назвал это визуальным оформлением музыки. Оно выходит за рамки обычной праздничной или тематической декорации. Мои образы создают атмосферу и настроение, как бы «одевают» электронный звук, придают ему другую форму. Видеоматериал, который я здесь использую, функционирует только в этом помещении, в симбиозе с этой музыкой.
Мы с «Бассверк сейшн» работаем спонтанно. Мы не планируем за несколько месяцев вперёд, что мы будем делать на той или иной вечеринке. Нашим возможностям нет границ, и какие бы работы мы не делали, они всегда актуальны. На каждой парти рождаются новые видеоинсталяции. Сознание того, что на выходные можно пойти попраздновать, расслабиться делает жизнь молодых людей, особенно в больших городах, приятней и выносимее. Ди-джей развлекает гостей, заставляет их танцевать. Но я думаю, что искусство ви-джея не менее важное. Клуб – это целостная среда, это и музыка и визуальные эффекты. Я- часть этого целого, немаловажная часть.»
Марсель – профессионал. Он виджействует уже 5 лет и является одним из пионеров в ультрамодном и сравнительно мало распространённом бизнесе. Когда он со своим другом начинал экспериментировать с музыкой и визуальными эффектами такого понятия как клубный ви-джей не существовало. Марсель и прочие фанаты электронной танцевальной музыки шагают по жизни с цифровой или восьмимиллиметровой камерой в руке, покупают на блошиных рынках старые фильмы, переписывают со спортивных каналов телевидения соревнования по бодибилдингу, создают собственные анимации на компьютере. Любой городской мотив, любой тривиальный предмет может пригодится для видеоряда. Знаменитая берлинская дискотека «ВМФ» первой в Германии установила рядом с пультом ди-джея техническое оборудование для видеожокея была.
Но идея обогатить пати визуальными эффектами довольно стара:
«Ещё во времена Вудстока хиппи пытались разнообразить музыку визуальными эффектами- будь то фильмы, цветомузыка, проекции или диапозитивы. В двадцатых годах прошлого века дадаисты соединяли музыку с проекциями картин. Практически во все времена люди пытались визуализировать музыку. Сначала это были танцы, движения человеческого тела. Ведь танец это ничто иное, как перевод музыки в зрительный уровень. Это не только реакция на музыку, но и её ощущение. В Африке, например, музыка и танец всегда были неразделимы. В дискотечной культуре продолжается культ дискжокеев, визуальные эффекты всё ещё рассматриваются, как декорация. На мой взгляд, визуальному оформлению ритуала празднования, танца следует уделять больше внимания».
Не следует путать деятельность Марселя и его коллег с работой ведущих музканалов "MTV" или "VIVA". Их тоже иногда называют ви-джеями, но они прежде всего – модераторы видеоклипов. Ви-джеи – художники, творцы. Картины, которые они создают часто имеют высокий эстетический уровень. В их головах, компьютерах и видеолентах рождается новый вид искусства, которое не, в принципе и не претендует быть таковым. Это непосредственное искусство: от молодёжи для молодёжи. Оно не для тихих музейных залов. Оно делается среди людей - в клубах, на дискотеках. Молодёжное искусство должно быть быстрым, нескучным и с музыкой. Потому что молодёжь уже не может и не хочет только смотреть или только слушать. И это хорошо. Ведь кто из поколения наших родителей может одновременно говорить, слушать, танцевать, глядеть на экран, при этом отлично выглядеть. Да ещё всё это в нетрезвом состоянии? И кто сказал, что это состояние мешает восприятию искусства?
«Я вижу художественные моменты в своей работе, но не стремлюсь называться художником или человеком искусства. С этим вопросом у меня личные проблемы. Но я интенсивно занимаюсь этим вопросом, пытаюсь внести в свой продукт художественные формы, эстетику и содержание. Моё творчество это прикладная форма видеоискусства. Я также работаю с текстами. Мои коллеги даже опасались, что в моей продукции слишком много содержания, что это слишком сложно для танцев. Но я не разделяю их мнения. Я стараюсь внести в своё творчество и политические темы. Искусство должно иметь отношение к политике. Особенно в данный момент это очень важно. В то время, когда мы празднуем в мире происходит столько разных важных событий. Всё происходит одновременно. Через экран на дискотеке я могу общаться со своей публикой. Я показываю им мысли, эмоции, картины, которые проносятся у меня в голове. И что самое главное - здесь нет цензуры. На телевидении это бы не прошло, потому, что эта форма самовыражения существует только здесь в андеграунде. Здесь возможно всё, меня никто не бьёт по рукам если я сделаю что- либо неформальное. Остаётся надеяться, что публика меня понимает.»
Пол седьмого утра. Самые закалённые ещё танцуют на опустевшей площадке. На экране за спиной утомлённого эм-си улыбается и гримасничает чернокожая девушка. Красные буквы поперёк её лица гласят: «Найди себя!». Но, никто из усталых девочек с подплывшими глазами и пропотевших насквозь мальчиков уже не смотрит на экран. Марсель - ви-джей «Зрение» всё ещё на посту - крутит ручки пульта, смотрит в публику и измученно улыбается. «Плэй.»
Автор: Катя Гармаш