Die Zeit: Желание Грасса получить немедленное утешение и прощение выглядит смешно

Чего ожидал Гюнтер Грасс? Что общественность Германии нежно погладит его по головке? Нобелевский лауреат жалуется на то, что теперь все пытаются выставить его личностью, которой не хотят подать руку. Эти жалобы звучат неуместно, особенно после того, как он в пространном интервью, опубликованном в газете Frankfurter Allgemeine, инсценировал громкий спектакль самобичевания. Впрочем, пока действительно уничижительных суждений в адрес Гюнтера Грасса и не прозвучало.

Большинство критиков только подивилось тому, что Грасс так поздно решился на этот шаг. И действительно, ничего скандального в этом разоблачении не было. В последние месяцы войны танковая дивизия СС "Фундсберг" состояла не из фанатично преданных Гитлеру добровольцев, а из набранных по последним сусекам призывников, которые вели безнадежные оборонительные бои на западном и восточном фронтах. И, тем не менее, это разоблачение, одновременно смешное и печальное, наводит на размышления.

Печально, что признание прозвучало так поздно. Если бы Грасс рассказал об этом раньше, его моральное влияние ничуть бы не уменьшилось. Напротив, все его обличения, подкрепленные признанием собственных ошибок, приобрели бы еще больший вес. Тогда бы всем было ясно, что Грасс знает, о чем говорит, когда призывает немцев прислушаться к голосу совести. Скрыв злополучный факт службы в СС, он наводит на мысль, что весь на его послевоенный авторитет не более, чем фикция.

Действенность моральных призывов зависит от силы аргументов, а не от личности того, кто их высказывает. Речи и книги, в которых Грасс напоминал немцам об их вине и ответственности, либо истинны изначально, либо изначально ложны. Тот, кто утверждает, что Грасс растерял кредит доверия, должен себя спросить, во что он верит – в силу морали, или в личность выдающегося моралиста?

Чем дольше будет продолжаться дискуссия вокруг службы Грасса в войсках СС, тем больше опасность того, что она превратится в ярмарку лицемерия. И в этом отчасти повинен и сам Грасс. Ведь не общественность, на которую он теперь жалуется, драматизировала грехи его молодости. Он сам позаботился о драматургии, инсценировав этот крик истомившейся под гнетом давней вины души за несколько дней до выхода в свет своей автобиографии. Иными словами, Грасс не только посыпал голову пеплом, но и ударил в барабан рекламы, использовав свое признание в качестве маркетингового инструмента. Но уместно ли здесь это мелкое тщеславие?

Смешным представляется желание Грасса получить немедленное утешение и прощение. Вот, облегчил он душу, теперь, будьте любезны, любите его, любимого, еще крепче. В интервью он делает вид, что он до сих пор мал и глуп, как тот мальчишка, которого совратила с пути истинного нацистская пропаганда. Как будто он сам не бичевал слово искушение, помогающее свалить вину с немцев на некие темные силы. Что бы ни подвигло Грасса залезть в эту трясину, печально смотреть на то, как он в ней барахтается. Более того, в этом публичном покаянии не было никакой нужды. Сегодня достоверно известно, что в кругу своих близких друзей он никогда не скрывал факта своей службы в СС. Знали об этом и американские власти. Неужели он настолько боялся своих почитателей, что решил лично сообщить им это печальное известие?

Перевел Владимир Тарасов