1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Deine Lakaien: новые песни о главном

Ральф Кеннель, Виктор Кирхмайер

03.02.2002

https://p.dw.com/p/22Wy

”White lies” – шестой студийный альбом ветеранов немецкой «тёмной волны» – Эрнста Хорна и Александра Вельянова появился в начале января. Недели через две без какой-либо солидной рекламной поддержки альбом оказался на 9 месте в немецком топ-тен. Специализирующиеся на музыке dark-wave и gothic журналы Zillo, Orchus и Sonic seducer объявили ”White lies” лучшей пластинкой января.

Читатели, судя по опросам, восторженно с этим согласились. Мрачно-романтический синти-поп Хорна и Вельянова, многим казался анахронизмом ещё в 86-м году, когда появился первый альбом дуэта. Но и все последующие годы ДЛ упрямо игнорировали прогресс в электронной музыке и продолжал вить композиции из электроники, акустических гармоний классических инструментов и чувственного, но отстранённого вокала Вельянова. Их тактика оказалась выгодной стратегией. Настоящим мэйнстримом ДЛ всё ещё не являются, но круг их поклонников значительно расширился. Как и многие другие коллективы из «тёмной области» ДЛ любят делать акцент на том, что занимаются поп-музыкой и с негодованием отвергают эпитеты как готик или груфти.

Вельянов:

«Это такие группы, как The Cure, культивировали в своей ранней фазе депрессивный саунд. Но достаточно послушать нашу музыку и тексты, чтобы заметить, что мы вовсе не разводим грусть-печаль. Это было бы слишком скучно, и очень далеко от настоящей жизни»

«Когда тебя окружит холод, в комнатах, где нет эхо, и тишина останется твоей преданной тенью, и твои глаза будут искать теплоты и поддержки, приди, возьми меня за руку, я пойму...» - поется в песне «Генераторы» с альбома "White lies". Музыкальной инновацией альбом определённо не является. Прогрессивными технологиями и экспериментальным саундом ДЛ по-прежнему не увлекаются. К тому же, недавно дуэт расстался со своими постоянными спутниками - скрипачом Кристианом Коморовски и виртуозом игры на разнообразных средневековых инструментах Михаэлем Поппом. Оба музыканта вносили некоторое разнообразие в концертный саунд ДЛ, а три года назад, впервые за всю историю группы даже приняли участие в записи альбома «Касмодия». На «Уайт лайз» Коморовски и Поппа сменили менее известные гости: скрипачка мюнхенской филармонии, виолончелист, гитарист и шарманщик, что отразилось на саунде новых песен. Дуэт уверен, что экспериментов со звуком на "White lies" куда больше, чем на предыдущем альбоме "Касмодия".

«Альбомы ДЛ – отступления, уклонения от магистральной линии дарк-уэйв с её извечными темами. Мы переносим эти темы на различные стили и жанры» – поясняет Эрнст Хорн и добавляет, что в последнее время пристально изучал опыт британской поп-группы ”Радиохэд”. Этот коллектив привлек его тем, что невзирая на перманентную ротацию на музканалах и большой коммерческих успех, продолжает самостоятельно следовать избранной дорогой. Альбом "Радиохэд" "Kid A" Хорн причисляет к десятке своих самых любимых пластинок. Этот альбом должен послушать каждый преуспевающий поп-продюсер и хоть немного устыдиться, - говорит он. Внешне на Хорне и Вельянове влияние "Радиохэд” пока никак не сказалось. Наоборот, «принцы темноты» неожиданно воссияли в клинической белизне. В бессюжетном видео-клипе к песне «Дженерэйторз»: одетые в белое музыканты движутся в стерильно белом пространстве, напитанном аномальной жизнью. От "White lies" веет страхом перед смутными последствиями генетических экспериментов и возможным исчезновением человека, как вида. На белой обложке нового альбома - упитанный белый зайчик-мутант. В глазницах пушистого животного штрих-код, который обычно содержит информацию о товаре и производителе и облегчает в торговле учёт с помощью компьютера. На белых страницах прилагающегося буклета всплывают ряды хромосом, озадаченные лица артистов, штрих-коды, ещё один зайчик и одинокий зародыш попугайчика, наверное, тоже клон или мутант. На вопрос, почему они вдруг побелели, музыканты отвечают, что это продиктовано художественной необходимостью, несмотря на коммерческий успех, они, дескать по-прежнему далеки от мутаций обусловленных конъюнктурными соображениями.

«Это удачная шутка. Делаешь вид, что смирился к клеймом «готовской» группы и неожиданно для всех делаешь всё наоборот», - говорит Вельянов.

«Уайт лайз» можно перевести как «святая ложь» или «ложь во благо».

В концепции альбома чувствуется постгуманистический посыл, то есть мы как бы продолжаем лгать себе о нас самих и окружающем нас мире, тогда как на самом деле всё кругом вырождается и мутирует.

«Никакого рая над небесами нет, всё это иллюзия, одна большая ложь, существует только то, что продаётся и покупается» - отрешённым, но не очень убедительным голосом поёт Александр Вельянов. Песня называется «Жизнь – это болезнь, переносящаяся половым путём».

Сами ДЛ мутировали незначительно. Эрнст Хорн и раньше не рядился под нового романтика, всегда был аккуратно пострижен, а Вельянов и в белых одеждах продолжает изображать мятущуюся и страждущую душу. Без изменений осталась и причёска вокалиста. Иссиня чёрная пышная шевелюра, взбита как птичье гнездо, на затылке волосы стянуты в пучок.

Вельянов:

«Это опознавательная метка и фирменный знак. Уже много лет я ношу с незначительными изменениями именно такую прическу. Иногда кажется, что отказаться от неё невозможно. Но особого значения я ей не придаю. Может быть вам верится с трудом, но мой внешний вид только осложняет мне жизнь. Мои вокальные и художественные способности вовсе не столь ограничены, чтобы существовала необходимость привлекать внимание своим внешним видом. Но, очевидно, есть люди которые слушают мои песни именно поэтому. Внешность даёт им достаточно оснований, чтобы причислять меня к стилю дарк-вэйв. Но и эта причёска когда-нибудь исчезнет. Время ведь не остановишь»

Вельянов и Хорн познакомились в 1985-м году по объявлению в мюнхенской вечерней газете. Хорн – профессиональный пианист, дирижёр и ударник. Карьера оперного дирижёра затрудняла занятие любимой музыкой, и поэтому очередная ссора с директором театра в Карлсруэ стала для Хорна поводом создать собственный проект. Александр Вельянов первым откликнулся на объявление о том, что разыскивается певец со склонностью к экспериментаторству. Он в то время изучал в Берлине теорию кино и театра и играл в гитарной дарк-вэйв группе "Run Run Vanguard". Будущие коллеги уже при первой встрече обнаружили близость музыкальных вкусов.

Хорн показал Вельянову свою коллекцию психоделического рока 60-х, а тот просветил старшего товарища на предмет пост-панка и синтетического попа поздних 70-х и начала 80-х. Под влиянием этого наследия и сформировался узнаваемый меланхоличный стиль дуэта под странным названием ДЛ. Название придумал Вельянов, который якобы это словосочетание в какой-то песне группы "Einstürzende Neubauten". Музыканты подчеркивают, что их не интересует мистика, эзотерика и прочая чертовщина.

В интервью журналу "Цилло” в начале 90-х Эрнст Хорн пояснял: "Наши концепции – смерть, философия, религия. Вам наши песни кажутся мрачными? В мире теней больше места для фантазии, чем на ярком свету". ”Наш стиль – меланхоличный оптимизм, подчёркивает Вельянов, кстати по происхождению македонец, - но в немецкой культуре отношение к меланхолии и к эмоциям специфическое.

Вельянов:

«В славянских культурах к меланхолии, скорби, печали, к трауру относятся более естественно. Поэтому, например русские фильмы часто кажутся нам перегруженными трагическими чувствами. Многие западные люди просто не могут на это смотреть. Я люблю славянскую, македонскую музыку, вкупе с ирландским фольклором – для меня это лучшая музыка в мире. Я черпаю вдохновение и силы в том, что эта музыка не стесняется чувств, не стесняется переизбытка трагизма, печали. В немецком фольклоре всё это, на мой взгляд, отсутствует. Не только история Балкан была кровавой, история Германии полна трагических событий. Но это почему-то не отразилось в душе народа настолько, чтобы народная музыка приобрела характер исторического документа. То, что у нас в Германии выдаётся за народную музыку чаще всего очковтирательство, набор расхожих штампов, альпийские пейзажи на фотообоях в гостиной».

Широкий успех ДЛ совпал в начале 90-х с возрождением готической субкультуры. Утратив оригинальность, видоизменившись и расслоившись по сравнению с исходным лондонским пост-панком конца 70-х, нео-пост-панк, готик и блэк продолжает здравствовать и по сей день. Немецкие фестивали готик-рока и прочей "тёмной музыки" в терминологии которой легко запутаться, собирают толпы фриков заслуженных и новоиспечённых, которым Lacrimosa и Deine Lakaien куда ближе, чем Bauhaus и London after midnight. Эрнст Хорн отзывается о возможностях электронно-компьютерной музыки без особого энтузиазма. ”Аппаратура – вещь ненадёжная, склонная вести себя непредсказуемо”, к тому же сочетать электронику с живой музыкой во время концерта необычайно трудно" – сетует маэстро. Эрнст Хорн уверен, что продолжает традицию немецкой электронной музыки – Kraftwerk, Can или Tangerine Dream. Но, почти все тексты песен – английские, отчасти оттого, - поясняют музыканты, - что в 80-ые, когда появились ДЛ петь по-немецки было немодно, а отчасти оттого, что немецкие тексты не так просто ложатся на музыку. Тексты и музыку пишет Эрнст Хорн, редко в соавторстве с Вельяновым. Всё что не укладывается в компромисс, становится материалом для сольных проектов.

Кроме того, Хорн продолжает писать музыку для Баварского радио и выпускать странные, по словам Вельянова, концептуальные альбомы. Первый сольный альбом Вельянова "Sweet life" вышел в прошлом году.

Там есть очень красивая баллада на немецком языке про «девушку, с белокурыми прядями и устами красными, как вино, которая была страшно одинока в этом мире и даже Святой Пётр не торопился открыть перед ней свои врата, когда она, наконец, вырвалась из одиночества, на бренной земле». Вельянов поясняет:

«Мне нравится, когда другие исполнители поют по-немецки, например Бликса Баргельд. На самом деле он не поёт, а инсценирует у микрофона нечто вроде театральных постановок. Наша сила в наших балладах, это нам известно. У нас сложился собственный, узнаваемый стиль. Мы много экспериментируем, исследуем границы балладного жанра, что не всегда нравится нашим поклонникам. На каждой из наших пластинок есть как минимум одна песня, которую поклонники ненавидят. И это мне как раз нравится».

Свои корни Вельянов видит в опере, которую горячо любит. В середине 80-ых он мечтал выучиться на оперного солиста в России или Италии, но любовь к пост-панку оказалась сильнее.

Вельянов:

«В других странах культура оперы иная. В Италии опера что-то вроде народного искусства. В славяноязычном пространстве опере придают совершенно иное значение, чем в западноевропейском. Я впервые заинтересовался оперой благодаря моей матери. Она македонка, она любит оперную музыку, с этой музыкой я вырос. У нас в доме звучали оперы Верди, Пуччини, а кроме того «Абба» и какой-то джаз, которым увлекался мой отец. Мешанина. Может быть поэтому взгляд на музыку у меня довольно широкий и «близкий народу».