27.11.2001 «Болгарин в Берлине» / «Индейцы в городе» / «Американец в Москве»
Вначале была стена. Серо-бетонная и гротескно-безобразная, она разрезала город на две неравные части. Потом стена упала, и ветра свободы и прочих перемен, задувшие с самых разных сторон, принесли в Берлин великое множество людей, неравнодушных к искусству или самих же это искусство делающих. Подвалы становились галереями, пустующие дома – центрами альтернативной культуры, улица – сценой. После периода анархии внутри нового берлинского художественного мира началась структуризация. Некоторые герои первого часа стали знаменитыми, стали выступать по телевизору и даже зарабатывать деньги. Некогда дикая альтернативная тусовка была признана ценным культурным явлением, полезным для имиджа Берлина как новой космополитичной столицы, и государство начало оказывать довольно щедрую поддержку альтернативным центрам. Но дух свободы всё же пока живёт за украшенными графити стенами, хоть вчерашние герои андеграунда зачастую и получают зарплату как государственные чиновники.
Наряду с «Тахелесом» или «Кафе Бургер», одной из самых известных берлинских экс-андеграундных институций являются так называемые «Софиен-зеле» - дословно «Софийские залы».
Только что «залы» отпраздновали пятилетний юбилей своего существования. Кирпичное здание, расположенное в самом сердце города, неподалёку от Хакских дворов, на улице Софиен-штрассе, имеет славную историю: построенное как пивной ресторан в начале 20-ого века, во времена Веймарской республики оно служило место собрания левых рабочих групп, в годы войны здесь размещали военнопленных, а после войны в здание вселились мастерские театра имени Максима Горького. В 95-ом году здание, объединившись, «взяли» несколько уже тогда не вполне безызвестных, но бесприютных театральных режиссёров – в их числе знаменитая сегодня драматург Саша Вальц. Театр «процвёл». Сегодня Софиензеле – это нечто среднее между театральной коммуной и съёмной площадкой. У театра есть постоянная администрация и литчасть, которые и решают, кто и что будет ставить на сцене Софийских залов, но нет ни постоянных режиссёров, ни труппы. И вообще атмосфера сама демократическая: пиво пьётся из бутылок, все ходят в джинсах, а десятиминутный разговор по душам решает больше, чем десятистраничная «концепция». Теоретически в Софиен-зеле может ставить кто угодно и что угодно. Практически существует отчётливая ориентация на авангард и устойчивый круг «постоянных режиссёров». К их числу относится и болгарин Иван Станев, в своё время пострадавший на родине за неуместный авангардизм, а с 88-ого года живущий и успешно работающий в Берлине. Так что станевская постановка совпала с пятилетием Софиензеле не совсем случайно. Поставил Иван Станев вещь собственного сочинения под называнием «Villa die Misteri». О том, чем нас может порадовать берлинский авангардный театр, рассказывает Ирина Парфёнова:
Однажды царю Мидасу удалось поймать в лесу мудрого Селена, спутника Диониса. Царь спросил его, в чем высшее счастье человека. Демон дико рассмеялся и ответил: «Злополучный, однодневный род, дети случая и нужды! Зачем заставляешь сказать меня то, чего самое лучшее для тебя не слышать? Высшее счастье тебе совершенно недоступно: не родиться, не быть вовсе, быть ничем. Второе же, что тебе остается, - скоро умереть», - эти старые как мир слова прозвучали на заре античности. А болгарский театральный режиссер Иван Станев в своей постановке Вилла мистерий (Villa dei Misteri) попытался освежить одну из древнейших мудростей.
Сорокатрехлетний Иван Станев изучал не только ремесло театрального режиссера, но еще и философию. Когда-то он защитил диссертацию на тему «Эксцесс и преступление границ», а его Вилла мистерий, оказалась недвусмысленным продолжение темы, начатой, еще во времена юности.
Иван Станев:
- Несколько лет назад я случайно оказался в Неаполе, видел Помпею и был потрясён этим местом, – прежде всего, самой Виллой мистерий, самое удивительное, что она существовала на самом деле, хоть никто толком и не знает, что там происходило, что это были за мистерии и вообще – что такое культ Диониса. Единственные сохранившиеся до наших дней свидетельства - это фрески на стенах помпейской виллы...
Итак, загадочная Вилла мистерий была восстановлена 23 ноября на эстетично обшарпанной театральной площадке Sophiensaele режиссером Иваном Станевым. Пьеса написана самим Иваном Станевым, состоит она фактически из цитат великих мыслителей, в числе которых Ницше, Бодлер, Маринетти, Вигтенштейн, Маяковский, Замятин, а также многие другие, - цитат, связанных одна с другой семантически, тематически и ассоциативно.
Сцену окаймляли загадочные изображения, снятые с фресок, а с экрана, находящегося над ней, выплескивался видеоряд хроник различных катаклизмов, отрывков из самых различных, не поддающихся идентификации невооружённым взглядом фильмов, в виде диалогов, и прочих видеовкраплений, разбавленных видеотекстом, содержащим какие-либо глубокие мысли. Из монитора потоком неслись цитаты великих, произносимых на языке оригинала. Актеры самых разных рас и национальностей, находящиеся на сцене, обыгрывали текст происходящего во всех мыслимых и немыслимых временных измерениях: то это был оркестр, где каждый из актеров играл на каком-то инструменте, то – оргия, то «Заседание» вокруг мощей Диониса....
По принципу, изобретенному итальянским театральным мастером Пиранделло, где один и тот же эффектный трюк повторяется много раз в новом исполнении, построил своё детище болгарский режиссер. Например, то и дело оказывались в масках смерти, - как бы символизируя стихию, объединяющую различные временные пласты. Пространство «станевской» сцены превращалось в подобие некой машина времени, которая превращает театральную площадку то в руины римского театра, то в ресторан, то в порно-кино, то во дворец зеркал. Знаменитые писатели, художники и актеры встречаются здесь, надевая на себя маски смерти, чтобы испытать нечто подлинное достоверное, аутентичное... А где-то в подвале разлагаются мощи главного героя – вездесущего мыслителя Диониса. В какой-то момент он, сыгранный чернокожим актером, носящим псевдоним Krylon Superstar, и являющийся ядром всей постановки, воскресает и кидается в дикую пляску будто «оживающей» на глазах самой смерти...
Основная идея постановки - противостоящие друг другу парные понятия - жизнь и смерть, человек и машина, реальность и фикция.
По словам самого Ивана Станева:
- Я пытался исследовать сам феномен жизни и смерти – двух неотделимых друг от друга понятий, связанных очень странными связями... В широком смысле я хотел поставить вопрос о том, что дальше случится с человечеством, что его ожидает в эру генетики, в эру виртуализации и «исчезновения тела». В сущности, все сегодняшние споры отражение одного из основных вопросов диалектики: разделимы ли дух и плоть – как это утверждает западная философия, или же душа и тело едины, «душа растворена в теле», как полагали древние греки...
Своеобразно и то, что, как уже было сказано выше, постановку эту Станев задумал на нескольких европейских языках, в числе которых немецкий, английский, французский, итальянский и великий могучий русский.
И вот почему...
Иван Станев
- Это историческая реальность Европы. Если вы путешествуете, то замечаете, как чужды люди друг другу, коммуникация нарушена, понимания нет, но это языковое смешение - плоды исторического развития, хотим мы этого или нет...
Каждый актер, за исключением очаровательной Жанет Спасовой, болгарки, вынужденной играть по-немецки, выражается соответственно на своем родном языке. И с каждым из актеров, из-за нюансов языка, Станеву пришлось сначала репетировать отдельно. Лишь в последние четыре дня актерский ансамбль был собран в единое неповторимое целое...
Иван Станев
- В такой организации есть и положительная сторона: до последнего дня сохраняется ощущение свежести. Есть, конечно, и риск: во всём этом вавилонском столпотворении надо умудриться сохранить ясность мысли, чтобы в последний момент быть в состоянии всё соединить. Но я это делал много раз, и до сих пор это всегда получалось...
А на вопрос, считает ли он, Станев, также как и спутник Диониса, что «лучше не родиться, не быть вовсе, быть ничем...», Иван Станев рассмеялся и ответил...
Иван Станев
- Конечно, нет. Это цитата, преувеличение. Мне она кажется очень веселой, над этим можно смеяться, правда, смех этот сквозь слезы...
«Индейцы в городе»
Как пародия на фильмы о диком западе стала самой успешной немецкой картиной всех времён.
Кино в Германии снималось всегда и продолжает сниматься сегодня, – причём с большим успехом, чем когда-либо. И, может быть, в этом году, при подведении годового баланса, кинематографу страны удастся преодолеть двадцати процентную планку – речь идёт о доле национального кино в общем, объёме показываемых фильмов. Для сравнения: в России доля национального кино не превышает 15 процентов, в Германии в последние два десятилетия – тоже едва. И это притом, что все бранят Голливуд и нахваливают художественные достоинства европейского кино.
В чём же проблема? Именно в этой фиксации на собственной «инакости», полагает новое поколение лидеров немецкого кино. В многолетнем нежелании быть «как американцы», нежелании, порождающем и неумение снимать большое коммерческое кино. Тем временем, очевидно, что кино высокохудожественное и кино кассовое никогда не станут одни и тем же, и фильмы Шлёндорфа или того же Фассбиндера никогда не будут собирать ту же публику, что и фильмы Спилберга. Так может ли «собственных Спилбергов» немецкая земля рожать? Оказывается, может. Доказательство тому – успех кинокомедии «Башмак Маниту» - кинодебют автора и ведущего телевизионного юмористического шоу Михаэля Хербига. За два месяца проката «Башмак Маниту» взлетел на второе место в десятке самых популярных немецких фильмов всех времён – на первом месте снятая в 1985 году кинокомедия «Отто». Если честно, то я новое чудо немецкого кинопроката не видела. Зато его посмотрели девять с лишним миллионов человек, среди которых – и наш корреспондент Фёдор Буцко.
Фильм «Башмак Маниту» (Der Schuh des Manitu) – это пародия на вестерн. Это хорошо снятое комедийное шоу с красивыми декорациями, костюмами и музыкой, в общем-то, вполне телевизионного формата, но растянутое вместо сорока минут на полтора часа.
Индейцев играют немецкие актеры – или, точнее говоря, немецкие актёры играют в индейцев. События, согласно титрам, развиваются где-то в середине 19 века. Однако автор концепции и он же исполнитель главной роли Михаэль Хербиг по прозвищу «Булли» (Michael "Bully" Herbig), подробнее речь о нем пойдет позже, с первых минут фильма доносит до зрителя, что действие происходит во вполне современном обществе. Так, например, при въезде в городок на одном из домов висит вывеска rent-a-horse, - то есть, аренда лошадей (по аналогии с арендой автомобилей - rent-a-car), а шерифы проверяют ковбоев на уровень алкоголя в крови – ковбои плюются из трубочки в мишень. Фильм можно назвать политкорректным – лучший друг главного героя-индейца Маниту, Абахачи – белый, а его родной брат – и вовсе голубой.
«Ботинок Маниту» вообще изобилует стереотипами и гэгами, на которые публика в зрительном зале, – что я могу засвидетельствовать – откликается взрывами дружного хохота. Смех раздается и с той стороны экрана – использован традиционно приём телевизионных ток-шоу, когда смех наложен на фонограмму. Автор не стесняется пробивать головами своих героев стены, отправлять их в навозные кучи и ставить в другие не менее пикантные ситуации; не пожалели даже совершенно положительного ослика, которого, как и его предков в 28 поколениях, унёс в мир иной проносившийся мимо паровоз.
А что ещё хорошего в «Ботинке Маниту», чем можно было бы объяснить его сверхуспех? В фильме есть героическая музыка, танцы, песни и исполнительница главной женской роли Мари Боймер – актриса, безусловно, красивая. Есть хорошие каскадерские трюки на лошадях, горы на заднем плане и множество анекдотов и просто незатейливо-смешных эпизодов. Словом, посмотреть «Ботинок Маниту» - это хороший способ отключить голову на 90 минут. Вполне возможно, что в настоящее время, когда в информационном поле кружится масса негативной информации – это стало одним из факторов успеха картины.
А теперь, как обещано, пару слов об авторе фильма – Михаэле Хербиге по прозвищу «Булли». Он одновременно является сценаристом, режиссером, исполнителем главной роли и еще одной роли второго плана в «Ботинке Маниту». В Германии он знаменит, как ведущий еженедельного комедийного телешоу «Булли-Парад» на канале Pro7, в котором пародируются немецкие шлягеры и вообще вся эстетика семидесятых-восьмидесятых годов. Кстати, и своим псевдонимом «Булли» Хербиг обязан знаменитому в своё время исполнителю шлягеров Булли Булану. Я, должен признаться, не всегда понимаю юмор «Булли». Но шутки из его шоу, по моим наблюдениям, довольно популярны у молодежи. Например, такая:
«Я бандит, - представляется один из героев фильма, - приехал к вам по обмену из Греции».
Не удивительно, что три четверти аудитории фильма (а она уже составила почти 9 миллионов человек в Германии и около двух - в Австрии) – это люди от 14 до 25 лет. Представители этой же возрастной категории (а они же являются и самыми активными пользователями сети), видимо, и «накрутили» счетчик Интернет-страницы фильма до рекордных 20 миллионов.
Можно предположить, что кассовым фильм будет только в Германии и Австрии, и его популярность не выйдет за пределы стран, где говорят по-немецки. Но ведь добиться такого успеха у себя на родине – это тоже большое искусство!
Словом, как сказал нынешний руководитель берлинского кинофестиваля «Берлинале» Дитер Косслик (который, кстати, в свою бытность на посту руководителя кинофонда земли Северный Рейн-Вестфалия, и дал деньги на «Башмак Маниту») : «Этот успех очень на пользу всему немецкому кинематографу. Пусть все хоть треснут от смеха!».
«Американец в Москве»
А мы переходим к последней теме нашей сегодняшней передачи.
Если вы возьмёте карту Германии и проведёте линию между самым крупным из восточных городов, Берлином, и самыми западным из крупных, Кёльном, то получившаяся черта разделит страну примерно пополам, пройдя слегка по диагонали с востока на запад. Если вы продолжите эту линию дальше, на запад, то она, слегка изгибаясь, пойдёт в сторону Брюсселя и Парижа, а на восток – к Варшаве и Москве. Уже это объясняет политическое, экономическое и культурное значение «кёльнско-берлинской магистрали».
Кстати, ещё через пару лет поездка между двумя городами будет занимать не более трёх часов на скоростном поезде. Вокзалы для таких «железнодорожных экспрессов» сооружаются сейчас в Кёльне и Берлине. А старый кёльнский вокзал в районе Дойц, пока ещё частично действующий, в конце строительства будет превращён в выставочный зал под названием «Ост-вест»: «Восток-запад». Но инициаторы проекта уже сейчас решили брать быка за рога. Открытие первой выставки состоялось в небольшом отсеке центрального зала, под грохот поездов и крики грузчиков, в прошедший уик-энд. «Вокзальным дебютантом» стал американец Фрэнк Уильямс, скульптор из города Хьюстона, штат Техас, уже десять лет живущий и работающий в Москве – кстати, так выставка и называлась «Американец в Москве». Фрэнк объясняет свой нетривиальный поступок следующим образом:
- Всем будет интересно это время – 92-93 года.
В работах Фрэнка Уильямса причудливо смешиваются классическая эстетика и постмодернистские приёмы: напряжённые мускулистые фигуры в роденовском стиле путаются в сетях из ажурных прутьев или сочетаются с тривиальными предметами – например, детским столиком или совковой лопатой, получая при этом названия «Прометей» или «Пожиратели картофеля». Работает Фрэнк в основном с бронзой, что, впрочем, не мешает ему интегрировать в свои объекты и такие выразительные предметы как капот старой «Победы» или милицейские лампочки-мигалки. Порою в его работах сквозит безнадёжность бензоколонок «дикого Запада», а порою, тоска российской глубинки, которую он изъездил вдоль и поперек, то просматриваются намёки на алтари языческих латиноамериканских религий – то на памятники Новодевичьего кладбища. Фрэнк о темах своих работ:
- Сначала темой была Россия.
Как человек, живущий между двумя мирами, Фрэнк вполне отдаёт себе отчёт в том, что российское современное искусство не всегда вписывается в контекст того, что принято называть «западным художественным дискурсом». Но смотрит на эту проблему прагматически:
- Ну да. Проблема – это материал, информация и деньги. Деньги – это большая проблема. Без клиента – никуда.
На мой вопрос, не приходилось ли ему получать заказ сделать что-нибудь и для московских улиц, Фрэнк горько усмехнулся. Фамилию Церители, правда, пришлось произнести мне.
- Ну, конечно, ситуация такая, что у начальника академии искусств есть важный друг – мэр города. Это ужасно, что делать? Я иностранец. Я не был в музее современного искусства в Москве.
- И не пойдете?
- Бойкот.