26.04.2001 Почему Михаил Тутов попросил политического убежища в Германии?

Недавно у нас в редакции побывал житель города Ярославля, председатель общественного объединения «Переселенец» Михаил Тутов. Пришел к нам на «Немецкую волну» для того, чтобы рассказать о чрезвычайном положении, сложившемся в Ярославской области с беженцами, прибывающими сюда из республик бывшего Советского Союза, и о произволе властей по отношению к людям, пытающимся их защитить.
С Михаилом Тутовым беседовала моя коллега Наталия Королева.

Житель Ярославля, председатель общественного объединения «Переселенец» Михаил Тутов приехал в Германию просить политическое убежище, но не для того, чтобы здесь остаться, а с тем, чтобы снова вернуться в Ярославль. Сделать парадоксальный, на первый взгляд, шаг заставило отчаяние. А начались мытарства Михаила Тутова в 98-м году, когда он решил создать организацию помощи вынужденным русским мигрантам из республик бывшего Советского Союза. Именно тогда, в 98-м, их наплыв в Ярославль достиг своего пика. Люди прибывали целыми семьями. В основном, из Средней Азии. Ехали (и, собственно, едут до сих пор) от национализма, от порожденных развалом «великой и нерушимой» междоусобиц. Но в России, как видно из рассказа Михаила, никто «соплеменников» с распростертыми объятиями не ждёт, и вновь прибывшие чаще всего оказываются здесь предоставленными самим себе:

- Такие люди быстро опускаются. Жаль на таких смотреть. Я привык, что выходцы из Азии, русскоязычные, умеют работать, умеют жить, умеют постоять за себя. Но, окунувшись в нашу российскую действительность, эти люди, как правило, опускаются, спиваются. Очень много случаев самоубийства. Люди просто гибнут, и о них забывают.

А сколько вынужденных переселенцев на территории вашей области? Есть такая статистика?

- На территории области свыше 30 тысяч, но из них только порядка 8 тысяч получают статус.

Какие предпосылки нужно выполнить человеку, чтобы получить статус вынужденного переселенца?

- Во-первых, он должен быть уже гражданином Российской Федерации. А чтобы стать гражданином, он должен прописаться на территории области.

А как же он может получить статус беженца, будучи гражданином Российской Федерации? Получается парадокс.

- Таков у нас порядок. Человек прибывает из Азии, например, и в миграционной службе ему предлагают вначале получить вид на жительство и начать оформление бумаг на гражданство. После того как он получает гражданство...

А сколько это длится примерно – процедура с получением гражданства?

- До года. Но гражданство не получишь, пока не пропишешься. А не пропишешься – не получишь работу. То есть, это целая цепь взаимосвязей, с которыми очень тяжело бороться.

И как это продолжается дальше? Он получает гражданство...

- Человек получил гражданство, затем идет в миграционную службу. Здесь есть один нюанс. Если получение гражданства затянулось и тянулось более года, человек теряет право по закону на статус вынужденного переселенца. Если ему повезло, то пишется заявление, в котором обязательно нужно указать политические мотивы выезда из той стороны, откуда прибыл гражданин. Миграционная служба рассматривает эти заявления и, если находит нужным, дает статус. Как правило, очень грубо обходятся со стариками. Знают, что ссуда им маленькая полагается на их пенсию – там есть коэффициент соответствующий: если мала зарплата, мала ссуда. Выше зарплата – тогда ссуду по максимуму можно получить. 30 тысяч на члена семьи.

Правда, сумма настолько мизерна, что на нее ни построить, ни купить ничего невозможно. Чтобы получить вот эти 30.000, необходимо показать, что ты уже работаешь, имеешь очень солидную зарплату, а у стариков только пенсия, им дают по мизеру вот эту ссуду. И в первом, и во втором случае эту ссуду нужно возвращать. А чтобы ее получить, нужны два юридических либо физических гаранта. Найти таких людей человеку, который приехал на новое место жительства, сложно. Иной раз приходится даже таких людей покупать, то есть что-то им платить. Ситуация очень тяжелая.

И Михаил Тутов решил создать общественное объединение по оказанию помощи вынужденным переселенцам.

- Так как я строитель с большим опытом и стажем, то замысел возник вначале организовать свой кооператив. Назывался он «Переселенец». И пока стадия регистрации проходила, родился замысел пошире – создать общественное объединение, которое будет решать политические задачи и будет заниматься строительством жилья для вынужденных переселенцев. На создание кооператива мне приходилось с большим трудом выбивать у государства деньги, которые, в общем-то, должны выделяться, когда человек решил создать свое дело. Пришлось судиться – вплоть до областного суда.

В конечном итоге объединение все-таки было зарегистрировано, и началась работа. Михаил Тутов нашел психолога и юриста, которые согласились оказывать беженцам бесплатную поддержку. Вновь прибывшим не только помогали преодолеть психологический стресс, но и подыскивали для них жилье, работу, помогали преодолевать всевозможные бюрократические препоны. Слава об организации «Переселенец» разнеслась далеко за пределы Ярославской области. И по прибытии в Ярославль беженцы первым делом спрашивали Тутова. Популярность его быстро возросла еще и потому, что Михаил и вступавшие в кооператив беженцы стали строить себе жилье: причем, из недорого материала - арболита. Цены на строительство были так доступны, что даже появилась реальная перспектива решить, наконец, жилищную проблему – не только переселенцев, но и многих, ютящихся где придется, коренных ярославцев. Но – не тут-то было...

- Когда начали строить, оказалось, что наше строительство самое дешевое в области и, более того, в России. Мы попали как бы в вилку: с одной стороны, губернатор области Лисицын проводит свою жилищную политику в области, строит по французской технологии жилье для богатых, и квадратный метр жилья такого стоит 19.700 рублей. А с другой стороны – мэр города Волончунас. Он строит жилье тоже не для бедных, у него оно стоит порядка 7000 рублей за метр. А здесь появились «безродные» – так сказать, из числа «понаехавших», которые показали, что жилье можно строить за 800 рублей за квадратный метр. Ну, и нам попадает в этой ситуации больше всех. Потому что за нас некому вступиться. Были ситуации, которые имели острый характер. В позапрошлом году я выставлялся на пост губернатора на выборах. Паника была по этому поводу в рядах избиркома большая. От команды губернатора был прислан представитель, который попросил снять кандидатуру. А взамен пообещали провести бесплатно электричество на нашу строительную площадку. Создали даже комиссию, которая должна была работать с нами, но комиссия просуществовала ровно до конца выборов.

А с представителем губернатора был разговор частного характера или официальный?

- В присутствии моего заместителя по объединению и еще двух наших ребят. Ребятки мои были потрясены предложением такой сделки.

И он не побоялся открыто, при свидетелях вести такой разговор?

- Наш губернатор – человек особенный, он никого не боится. Два года назад на территории нашей области в одной из больниц умерли люди от голода. Никто не был наказан. Хотя ходили слухи, что кому-то объявили за это выговор.

Так или иначе, вы пошли на эту сделку?

- Я пошел, потому что за плечами сотни семей переселенческих, и я вынужден был пойти на это. И жаль, что был обманут. В который раз.

Кооперативу «Переселенец» удалось начать строительство 17-ти жилых зданий. 16 домов завершены на уровне первого этажа. На этом дело и затормозилось. Ибо альтернатива Тутова стала прямой угрозой планам тех, кто торгует жилыми метрами по завышенным ценам. Сначала идею возведения домов из арболита (хотя материал этот считается экологически чистым) встретила в штыки санэпидемстанция. Потом к ней подключились главное управление архитектуры и даже миграционное агентство, в котором беженцам поспешили дать «добрый» совет – поскорее выйти из кооператива и обратиться в более «надежную» строительную компанию. Тамошние проекты, мол, куда более подходящие: черепичные крыши, мраморные колонны, сауна с зимним садом. Разве такой дворец с тривиальным двухэтажным домиком в сравнение пойдет? С каждым днем дело приобретало все более серьезный оборот.

- Где-то в конце осени, - а я на работу езжу очень рано, еще темно, - мою машину пытались протаранить два «джипа». Один «джип» стоял на обочине. Второй, который обгонял, меня прижал, и в это время тронулся тот с обочины. Меня спасло, что я испугался. Просто в этот момент резко по тормозам, и я ушел в сторону кювета, это их ввело в тупик. Машины отъехали метров на триста, постояли, видят, что я не трогаюсь, и потихоньку проследовали дальше. Ну, а угрозы, что со мной разделаются, я получаю часто по телефону. Как правило, я с восьми часов на работе. А они звучат где-то в 8:10... Минимум один звонок такой в неделю я имею.

Вы говорили, что ваш сын работал в уголовном розыске, и что его просто-напросто уволили с работы после того, как у вас начались неприятности с властями области. Расскажите, пожалуйста, об этом.

- Как только моя фамилия стала часто звучать в эфире в Ярославле и на территории области...

А в каком контексте в эфире?

- Ну, попадались хорошие журналисты нам, которые пытались осветить, причем, правдиво, проблему переселенцев, особенно Разживина Галина (ВГТРК в Ярославле, это телекомпания). Журналисты к нам с пониманием относились, но я там жестко и откровенно высказывался в отношении власть предержащих – очевидно, это скоро надоело тому же губернатору и мэру. В уголовном розыске нашли смехотворную причину, чтобы предложить ему под давлением по собственному уйти. Это выглядело так. Он был дежурным в тот день. Поступил вызов, что найдена бабушка мертвая. В таких случаях выезжают «на труп» целой бригадой. Обязательно врача берут, работника прокуратуры, работника уголовного розыска. Ну, и еще одну-две фигуры. В этом случае почему-то послали только сына и участкового. На месте они нашли пожилую женщину, которая была мертва. Следов крови и насилия на ней не было. Они вызвали специальную бригаду, которая увезла тело этой женщины. А в морге оказалось, что под рукой у нее – тонкая рана шилом либо спицей в сердце. Такие раны практически не дают крови. И сыну предложили уйти, пытавшись обвинить его в неполном служебном соответствии. Хотя как рядовой работник уголовного розыска он – ну, не имел права раздевать, осматривать труп. Такими делами занимается врач-специалист.

В сентябре прошлого года против объединения «Переселенец» заведено уголовное дело. По подозрению в воровстве и финансовых махинациях. Михаила Тутова принялись вызывать на допросы в отдел по борьбе с экономическими преступлениями ярославской милиции.

- Предложили сдать на проверку всю бухгалтерию за два года работы. Я человек честный, скрывать мне было нечего, я принес все документы. Но меня насторожил тот факт, что при приемке документов начальник ОБЕП странно их принимал: папка номер один – отчет январь, папка номер два – отчет февраль, то есть, не расписывалось, какие же документы в этих папках. В дальнейшем, при ходе расследования, это оказалось большим полем для фальсификации, подлогов в изъятую документацию. А потом уже стали предлагать сделки: давай, возьми на себя хотя бы немного, ведь все равно же ты когда-то воровал. Хотя доказать ничего не могли – если человек не воровал, это и не докажешь. Возьми немного на себя – ну, хотя бы рублей 700. Эта статья – по ней мало дают. А в связи с тем, что срок будет ничтожный, она попадает под амнистию. И судимости не будет, а в банке данных вы будете проходить - это предлагали мне как свидетелю, вызываемому на допросы. Я наотрез отказался, пачкать свое имя я не намерен. Обращался в управление внутренних дел Ярославской области. Трижды на имя начальника УВД. Ответа не получил. Дважды ездил в министерство внутренних дел России. Там вроде бы с пониманием отнеслись – ну, по крайней мере, бумагу получил, что это дело находится на контроле у главка.

Так и пришло решение отправиться за правдой на Запад. Члены объединения «Переселенец» собрали денег, купили Михаилу Тутову билет на поезд, и он приехал в Кельн. О том, что он намерен просить политическое убежище, объявил в первом же полицейском участке.

- Я понял, что власть сведет счеты со мной в любом случае. И эта тупиковая ситуация требовала каких-то решительных энергичных действий. Ну, и максимум, до чего мы додумались, обратиться на вашу радиостанцию и параллельно попросить политического убежища в знак протеста против нарушения наших прав.

Господин Тутов, если мы подготовим этот репортаж, то он прозвучит на всей территории России. Вы не боитесь последствий?

- Нет. Буквально любое слово, мною здесь заявленное, я готов подтвердить документально, а если удастся, и связаться с Советом Европы и получить возможность поездки независимой комиссии по защите прав человека Совета Европы. Тогда вообще бояться мне нечего.

Историю Михаила Тутова рассказала Наталия Королева. Сейчас Михаил Тутов находится в Германии. Он попросил здесь политического убежища и ждет встречи с представителями Совета Европы. Время для неё уже назначено. А вот время нашей передачи подошло к концу.