24.02.2001 Как немцы сдают друг другу квартиры

«Сладок домашний уют» - об этом знают не только англичане, хотя именно им принадлежит непревзойдённый лозунг «мой дом – моя крепость». Крепость, возвышающаяся посередине враждебного мира, крепость, в которую есть доступ только своим, а все остальные автоматически оказываются в положении врага. Мягко выражаясь, не самая человеколюбивая установка. И отнюдь не прогрессивная. Но что может современное общество противопоставить этой «пещерной» идеологии?

Что и говорить: отношение к собственному жилью как к фортификационному сооружению – если не в прямом физическом, то, по крайней мере, в идеальном смысле, - для человека совершенно естественно. Такое отношение к дому заложено природой, продиктовано историческим опытом и усилено быстротечностью сегодняшней жизни, в которой диван перед телевизором или кухонный стол зачастую оказываются единственными островками гармонии и спокойствия. Но реальность диктует свои правила: во-первых, пресловутая крепость в большинстве случаев не принадлежит своему коменданту, а лишь арендуется им. Говоря, чуть менее поэтически: квартиры, как правило, сдаются в наём. Лишь каждый пятый житель Германии живёт в собственных четырёх стенах.

Мечтает о собственном доме или собственной квартире каждый второй, но осуществить эту мечту удаётся, как правило, лишь в зрелом возрасте – к сорока или позже, и только при помощи крупного банковского кредита, который, в сущности, делает приобретение жилья жестом больше символическим: в качестве процентов банку уходит столько же – если не больше – денег, чем пришлось бы платить за аналогичное жильё в качестве квартплаты. Поэтому единственное – или почти единственное – на что приходится рассчитывать фирмам, делающим бизнес на продаже недвижимости, выражено в рекламном слогане:

«Строить дом – заложено в человеческой природе. Платить квартплату – нет».

Но посмотрим на проблему с другой стороны. Каждый второй житель Германии не хотел бы обзаводиться собственным жильём. Причины могут быть самыми разными, но в целом цель одна: не связывать себя, не обременять себя финансовыми обязанностями, иметь возможность быстро сменить место жительства, если того потребует карьера или личная жизнь. Так сказать, быть готовым принять авансы, которые, возможно, предложит жизнь.

Однако есть определённая категория людей – или, если угодно, известные жизненные ситуации, - в которых даже съёмная квартира оказывается обузой. Квартиру надо искать, надо платить маклеру и оставлять залог в размере трёхмесячной квартплаты, надо делать ремонт, покупать мебель – и, и, и...
На такие случаи существует система подсдачи квартир...

- Сперва я жил у Каролины, сама Каролина в это время жила в Лондоне в квартире у людей, которые в это время жили в Африке, в Найроби, в квартире дипломатов, которые поехали на год в Вашингтон и подснимали второй этаж в доме у своих друзей, дочь которых в это время поехала на год в Германию, в Кёльн, учиться...

Знаете, откуда мой сосед Кристиан так хорошо знает цепочку перемещений близких и далёких знакомых? Правильно, за этот год он успел побывать и в Лондоне у Каролины, и в Найроби – вместе с ней - у её друзей. Только вот до Вашингтона не доехал. Цепочки квартирных перемещений порою походят на разновидность детской игры, при которой слова и события заплетаются в длинные последовательности, что-то вроде «А это синица, которая ловко ворует пшеницу, которая в тёмном чулане хранится, в доме, который построил Джек».

Но одно дело – игра, а совсем другое – реальность. Пустить чужого человека – пусть и на время – в собственный дом, или, по крайней мере, в его часть – это, конечно, не для каждого.

Подсдать квартиру можно совершенно официально и существуют законы, регулирующие отношения главного квартиросъёмщика (по-немецки он именуется Mieter) и подсъёмщика – Untermieterґа (уже само слово напоминает что-то вроде «унтер-офицер»).

В договоре можно оговорить не только размер квартплаты, но и, скажем, право слушать дома музыку, смотреть телевизор, а также время пользования кухней, ванной и так далее. И, тем не менее, жизнь «унтермитера» порою бывает полна – не всегда приятных – неожиданностей. Кристиан рассказывает:

- Мы снимали квартиру вместе с приятелем, и мой приятель имел обыкновение подсдавать свою комнату на время отпуска. Причём в этом вопросе он проявлял несвойственную ему в других ситуация бескомпромиссность: отдавал комнату первому, кто звонил по объявлению. После чего он уезжал в отпуск, а мне приходилось жить в одной квартире с его подсъёмщиками.

С чисто правовой точки зрения приятель Кристиана имел право так поступать. В договоре о съёме квартиры было зафиксировано право на подсдачу. Так что Кристиану не оставалось ничего другого, кроме как покориться своей судьбе – и радоваться возможности познакомиться с людьми, с которыми иначе жизнь едва ли столкнула бы молодого юриста:

- Иногда это было очень мило. Например, одним подсъёмщиком был латиноамериканец, музыкант, с которым мы тут же нашли общий язык, и месяц спустя расставались буквально со слезами на глазах. Но бывали и менее удачные варианты: например, как-то он поселил у нас на месяц двух польских гастарбайтеров, которые приехали ремонтировать чью-то квартиру. Разумеется, работали они нелегально, поэтому всего боялись, в том числе и меня – хотя я, разумеется, ничего плохого им не собирался делать.

Молчаливые поляки не только разогревали консервы на электроплитке, от чего в квартире то и дело вылетали пробки, и курили ужасно вонючие папиросы – это Кристиан был готов понять, - но и снимали стресс большим количеством дешёвого алкоголя. Кроме того, неделю спустя их было уже не двое, а четверо. А к концу месяца Кристиан вообще перестал узнавать лица входящих и выходящих людей.

Сдать квартиру на любой срок – от двух-трёх дней до нескольких лет – можно при помощи одного из многочисленных обменных бюро, среди которых есть и демократические «жилищные биржи» (так называемые Mitwohnzentrale), и организации, специализирующиеся на отдельных сегментах жилищного рынка – например, на квартирах для пожилых людей, не утративших, однако «охоты к перемене мест», или на студенческом жилье. Между крупными немецкими университетами постоянно происходит интенсивный обмен – как педагогами, так и студентами. И, скажем, обладатель уютной квартиры в Кёльне может подсдать её на семестр-другой и со спокойной душой поехать на пару семестров в Гёттинген или Гамбург, чтобы, скажем, прослушать цикл лекций у какого-нибудь тамошнего профессора.

Существуют даже фирмы, специализирующиеся на обмене эксклюзивным жильём, помогающие, скажем, поменять лофт на Пятой авеню на просторный пент-хаус в районе Елисейских полей.

Разумеется, в самом факте подсдачи ничего нового нет – в молодые годы квартиры регулярно подснимали и Бах, и Бетховен, и Шуберт. Но массовым явлением подсдачи стали в 19-м веке, когда, с процессом индустриализации и пропорциональным ростом бюрократии, крупные города превратились в магниты для молодых небогатых людей из провинции.

В 20-е годы, годы великой депрессии и массовой безработицы, в Берлине каждый третий «подснимал от жильцов». Кино тех лет часто пыталось обыгрывать комические и романтические моменты, возникавшие в таких «коммуналках». Скажем, один из ранних фильмов со звёздами немецкого кино Лилан Харви и Вилли Фричем рассказывает о том, как в общежитие к трём холостякам вдруг подселяется белокурая красавица...

Во время войны и в послевоенные годы «уплотнения» и «подсъёмки» были объективной необходимостью. В 50-е годы – годы экономического чуда и строительного бума – почти все желающие обзавелись собственным жильём. Но в 60-е годы – с ростом числа студентов – подсъёмки снова входят в моду. В 61-м году «подсъёмщиками» являются 4 миллиона жителей западной Германии, то есть, примерно каждый десятый. Кстати, эта пропорция сохранилась и до сегодняшнего дня: сегодня в роли «унтермитеров» (то есть, подсъёмциков) выступают чуть более 8 миллионов немцев, то есть, опять-таки примерно каждый десятый. Для многих молодых семей в 60-е и 70-е годы система подсъёмок является почти единственной возможностью обзавестись собственным жилым пространством.

В начале 80-х годов появляются первые «биржи временного жилья». За сравнительно небольшую комиссионную мзду (около 20 процентов предполагаемой квартплаты) такие биржи оказывают посреднические услуги и тем, кто желает сдать квартиру, и тем, кто хочет её снять. Сегодня в стране существует около ста таких «бирж», объединённых во всегерманскую сеть и имеющих контакт с аналогичными предприятиями в других странах Европы и остального мира. Ежегодный оборот «квартирных бирж» составляет порядка 10 миллионов марок.

Примерно половина оборота приходится на долю командировочных, путешествующих предпринимателей и крупных фирм, ищущих временное жильё для своих сотрудников. Это не только гораздо дешевле, чем гостиница, но и порою гораздо приятнее для людей, которым приходится подолгу проводить время вдали от дома:

- В гостинице я постоянно нахожусь, так сказать, под наблюдением. Я не могу вдруг явиться с пятном на брюках, на меня тут же будут странно смотреть. Я должен постоянно следить за своим внешним видом, что не всегда хочется делать после рабочего дня. И в ресторан или закусочную не всегда хочется идти – вечером хочется просто выпить дома чашку чая...

Увы, но даже посредничество официальной фирмы не спасает от неприятных неожиданностей, с которыми пришлось столкнуться как-то Георгу:

- Я был тогда студентом, и денег у меня было, прямо скажем, не густо. Тем не менее, хотелось поехать в отпуск. Я решил, чтобы немного сэкономить, подсдать квартиру на месяц, и обратился в одну из «бирж». Это было в начале 80-х, тогда эти организации были в новинку. Всё было очень мило и официально: я получил бумаги, сдал в бюро ключ и уехал, даже не познакомившись с женщиной, которая должна была жить в моей квартире.

Когда Георг пять недель спустя вернулся из отпуска... всё было в полном порядке: все вещи на месте, идеальная чистота, квартплата, телефонный и газовый счёт аккуратно оплачены, а квартирный ключ ждал хозяина в почтовом ящике. Прошло полгода. И вот однажды вечером Георг возвращается домой после работы. Перед дверью к нему обращается незнакомый мужчина: «Добрый вечер, господин Шмидт. Вот новый ключ от Вашей квартиры».

- Он сказал: «Вот ваш новый ключ». Я сперва не понял, в чём дело: Кто это? Мой домовладелец? «Нет-нет, - сказал он. – Я из полиции. Пройдёмте в дом». Мы поднялись на второй этаж, он открыл дверь моей квартиры, и тут мне навстречу – как в сюрреалистическом кино – вышла целая толпа народу. Полицейские, сотрудники прокуратуры, десятки людей. Квартира была перевёрнута вверх дном, одни что-то фотографировали, другие что-то записывали. Меня почти никто не замечал, все были заняты своим делом. Двое из незнакомцев сели со мной за стол, представились сотрудниками госбезопасности и сообщили мне, что моя летняя постоялица...

... занималась подпольной террористической деятельностью, и квартира использовалась в конспиративных целях. Несмотря на то, что все держались подчёркнуто вежливо и дружелюбно, Георгу было, мягко выражаясь, не по себе. Свою постоялицу он увидел лишь один раз в жизни: когда его вызвали в качестве свидетеля во время процесса против террористов. Это была симпатичная молодая женщина.

И всё-таки не стоит ставить крест на всех подсъемщиках. Порою, среди них встречаются весьма приятные личности. Говорю вам по собственному опыту.