22.05.2001 Бедные сепаратисты
В Европе автономий очень много. Чуть ли не в каждой стране континента есть территориальные и национальные образования, у которых особый статус, даже особые льготы. Но достаточно ли им этого? Может быть, каждая автономия хотела бы получить государственную независимость? А если не хочет, то почему не хочет? Странное ведь дело, не так ли? Нет. Разве что на первый взгляд. Так, например, организаторы референдума о независимости Фарерских островов, который должен был состояться в этом месяце, отменили его. И что самое парадоксальное: отменили, возможно, именно потому, что боялись получить большинство голосов. Слово нашему копенгагенскому корреспонденту Борису Вайлю:
Фарерские острова, находящиеся на северо-западе Европы, между Атлантическим и Северным Ледовитым океанами, вот уже 600 лет принадлежат Дании. Там живет 45 тысяч человек.
Фарерцы – нация, близкая датчанам, но всё же отличающаяся от них по языку и культуре (ну, скажем, как болгары отличаются от русских). У них есть свое самоуправление, свое правительство и свой парламент. Но их самоуправление не распространяется на такие сферы, как внешняя политика и оборона, на полномочия Верховного суда. С другой стороны, десять лет назад было принято решение датского правительства, по которому недра Фарерских островов принадлежат им, а не Дании. И вот что ещё важно: фарерцы освобождены от воинской повинности, они не призываются в датскую армию. Дания, как известно, входит в Европейский Союз. А Фареры с самого начала не захотели участвовать в Европейском сообществе. Одним словом, суверенитета у Фарерских островов хватает.
И тем не менее, на Фарерах давно уже существовали политические силы, боровшиеся за полное отделение островов от Дании. Правда, как и во многих подобных случаях в других частях света, вопрос упирался в экономику: сможет ли существовать маленькое независимое государство, не имеющее полезных ископаемых? До последнего времени большинство жителей Фарерских островов сомневались в такой возможности, и поэтому партия, боровшаяся за полное отделение, не могла набрать на выборах более 15 процентов голосов. Следует иметь в виду, что Дания ежегодно выделяет Фарерским островам дотацию размером в один миллиард крон (это примерно сто миллионов долларов). Ясно, что провозгласив независимость и полный суверенитет, Фарерские острова потеряли бы эту дотацию, и, стало быть, жизненный уровень островитян, который вообще-то довольно высок, снизился бы существенно.
Главный источник доходов островов – рыба. Поэтому многое для островитян зависит от улова и от мировых цен на рыбу. В последние годы вылавливалось много рыбы, кроме того, поговаривали, что вот-вот здесь будут найдены запасы нефти. Поэтому число сторонников отделения стало быстро расти. Год назад произошёл существенный прорыв: фарерцы создали пост министра по делам, связанным с обретением суверенитета, и отправили в Копенгаген делегацию, которая начала переговоры с датским правительством. Датское правительство заявило, что оно не будет препятствовать отделению Фарерских островов, коль скоро те выразят такое пожелание. Датское правительство и парламент хотят только, чтобы «развод» происходил постепенно, скажем, в течение 3-4 лет.
Что же ответили на это фарерские представители? Может быть, они заявили, что хотят независимости сегодня же, прямо сейчас? Нет, напротив! Они сказали, что три–четыре года – слишком короткий срок, что они предполагают, что переходный период будет длиться 12-15 лет или более того. Другими словами, независимость островов будет объявлена уже сейчас, но дотации от Дании будут продолжать поступать на острова еще добрый десяток лет.
Дания не согласилась на такое предложение. Кто-то из датчан выразился так: мол, фарерцы хотят получить бутерброд, намазанный маслом с обеих сторон, то есть иметь и независимость, и дотацию.
Словом, датско-фарерские переговоры зашли в тупик. Потом фарерцы послали жалобу на датчан в ООН, но Организация Объединённых Наций отказалась заниматься этой проблемой – разбирайтесь, мол, сами.
На сегодняшний день дело обстоит так. Фарерцы настаивают на возобновлении переговоров. Но датчане говорят, что готовы на переговоры, если речь будет идти о трех–четырехлетнем переходном периоде, не больше того. Нужно добавить, что датчане не раз поддерживали идею о расширении фарерского суверенитета, но не до полного отделения. Разумеется, если фарерцы потребуют отделения, то они его получат, но тогда уже и о дотациях не должно идти и речи.
Дании не привыкать терять свои бывшие владения. Когда-то Дания владела Швецией, Норвегией, островами в Центральной Америке... Последнее отделение произошло в 1944 году, когда от Дании отделилась Исландия. Наверное, рано или поздно отделятся и Фарерские острова. Бомбы на них бросать не будут, а вот денежные дотации они потеряют.
Можно возразить: Фарерские острова – это, скорее, исключение. Обычно сепаратисты хотят отделиться как можно скорее, чуть ли не на любых условиях, и с оружием в руках борются за создание независимого государства. В Северной Ирландии, например. Или в Стране Басков. Тут, однако, тоже не всё так однозначно. В Северной Ирландии есть не одна подпольная террористическая организация, а две. Католическая «Ирландская Республиканская Армия» воюет за отделение Северной Ирландии от Великобритании, а протестантские экстремисты – за сохранение нынешнего статуса. Что касается Страны Басков, то здесь создания независимого государства вообще добивается лишь кучка фанатиков...
Если вы сейчас прочтёте где–нибудь или услышите, что Страна Басков расколота, - не верьте. Последние выборы показали, что это вовсе не так.
Радикалы из партии «Эускаль Эрритарок» (бывшей «Эрри Батасуна»), которая считается политическим крылом баскских террористов, потеряла на прошедших в мае выборах половину мест в парламенте автономии. Теперь лишь семь депутатов «Эускаль Эрритарок» будут представлены в главном законодательном органе трёх провинций, образующих испанскую часть Страны Басков, в то время, как умеренные «автономисты», консерваторы и социалисты набирают до 90 процентов всех голосов избирателей.
Демонстрации в поддержку сепаратистов из подпольной организации ЭТА собирают несколько сотен человек, в то время, как похороны жертв террора ЭТА представляют собой громадные манифестации, в которых принимают участие сотни тысяч жителей Сан–Себастьяна, Бильбао, Герники и других городов Страны Басков.
Дело тут не только в неприятии насилия, но и в тех широких законодательных правах, которыми обладает баскская автономия. Во времена диктатора Франко баскский язык был запрещён. Сейчас его преподают в школах с первого класса. Власти финансируют издание книг и периодики на баскском языке. Правда, из двух с половиной миллионов жителей автономии лишь четвёртая часть говорит сегодня на родном языке.
Есть, конечно, и другие «привилегии», которые делают статус Страны Басков уникальным даже для Западной Европы. Парламент автономии обладает очень широкими правами. Баски сами собирают и распределяют налоги, у них своя собственная полиция, форма которой отличается от общеиспанской, своя, особая общеобразовательная структура. Даже школьные программы отличаются от тех, что приняты во всей стране. Причём, это касается не только языка и литературы, но и, например, истории. Интерпретации некоторых исторических событий в учебниках Страны Басков уже не раз вызывали критику центральных властей в Мадриде. Однако никаких санкций не последовало – в том числе и экономических. Автономии предоставлены самые разные льготы, цель которых – поддержать экономику региона. Это привело в последние годы к настоящему предпринимательскому буму в Стране Басков. Что, естественно, тоже способствовало падению популярности сепаратистов ЭТА, которые с оружием в руках добиваются создания независимого баскского государства. ЭТА всё больше оказывается в изоляции, превращаясь в обыкновенную группку рэкетиров. Террористы под угрозой насилия шантажируют земляков, вымогая так называемые «революционные налоги». Не так давно жертвой шантажа стал чемпион мира и Европы по футболу, известный французский защитник, баск по происхождению Биценте Лизаразу, выступающий в мюнхенской «Баварии». Боевики ЭТА угрожали расправиться с ним и его семьёй, если он не даст денег на «священную борьбу».
И последний сегодняшний сюжет мы посвятим Сицилии. В отличие от других регионов Европы, о которых шла речь в сегодняшней передаче, об автономном статусе – или «статуте» – Сицилии известно куда меньше. Поэтому я попросил нашего корреспондента в Италии Алексея Букалова рассказать о территориально–национальных особенностях этого острова:
Самый большой остров в Средиземном море и один из красивейших уголков мира – Сицилия – с античных времен слыла перекрестком культур и цивилизаций. До сих пор путешественники поражаются царящему на острове смешению стилей, традиций, влияний во всём: от памятников архитектуры шедевров до местной кухни, от картин и мозаичных панно до одежды и театра.
Испокон веку, начиная с карфагенских войн, эту землю покоряли чужеземцы. После тысячелетнего правления греков и римлян, в девятом веке нашей эры, остров надолго захватили арабы. Затем в качестве самостоятельного государственного образования Сицилия неоднократно появлялась на карте мира. Таким образом, к образованию единого итальянского государства сицилийцы (а их сейчас пять миллионов человек) пришли с обостренным чувством национального самосознания и обособленности.
Отделенная от Италии Мессинским проливом, через который уже второй век безуспешно пытаются перекинуть мост, Сицилия гордится своей самобытностью, богатством исторических и культурных традиций. Центральные власти Рима опасаются горделивых сицилийских патриотов. Вот почему остров почти всегда пользовался расширенными правами, а после Второй мировой войны стал первой областью, в отношении которой были приняты специальные статуты, определившие особую форму правления на основе автономии. Другими автономными территориями были объявлены остров Сардиния и - на севере Италии - Южный Тироль. Статус Сицилии предусматривает довольно широкую автономию, законодательные права, осуществляемые выборным парламентом, обширные полномочия исполнительной власти с учетом специфики острова (в частности, в сфере обустройства территории, своеобразия местных традиций и сохранения языка, точнее, диалекта). Местные органы власти на острове обладают особыми правами в области культуры, образования, профессиональной подготовки, социального и экономического развития, туризма и жилья. Кроме того, Сицилия пользуется значительными льготами в финансовом и налоговом плане, а также крупными государственными субсидиями.
Определенные коррективы в этот статус были внесены в 1985 году, когда Италия присоединилась к Европейской Хартии местного самоуправления, принятой на международном конгрессе местных и региональных властей. При этом, как и в других европейских странах – Испании, Франции, Португалии, – признание центром региональной автономии в любом случае требует от территории лояльного отношения к государству и его территориальной целостности, что закреплено в Конституции.
Практически сепаратистские тенденции на Сицилии проявляются редко и вяло. Местная федералистская Лига Юга, в отличие от своих северных коллег из команды сенатора Босси, не выдвигает сепаратистских лозунгов, а требует лишь более справедливого – с их точки зрения – распределения национального богатства. Этот принцип теми же северянами иронично озвучивается следующим образом: «Мы будем здесь, на Севере, работать, а вы там – жрать апельсины».
Уважение автономии не распространяется, впрочем, на вопросы, имеющие отношение к национальной безопасности. Например, сицилийцев никто не спросил, когда на их территории были размещены авиа- и ракетные базы НАТО в шестидесятые годы. Или, когда речь идет о борьбе с таким жутким явлением, как мафия. Сицилийская мафия, или «Коза Ностра», по мнению многих, пострашнее, чем сицилийский вулкан Этна (крупнейший, кстати, из действующих в Европе).
Процветанию мафии на Сицилии положил начало крах феодализма. Кто-то должен был заменить вакуум власти и решить имущественные споры. Именно тогда преступные банды на острове стали играть важную роль, вплоть до того, что превратились в своего рода теневое правительство.
Несколько лет назад правительство Италии высадило на остров специальный контингент десантников, который четыре года охранял там все инфраструктурные объекты и важные учреждения. А у полиции высвободились руки для борьбы с подпольным синдикатом, в чём органы правопорядка весьма преуспели, сумев обезглавить верхушку мафиозного спрута.
Но мафия – это как дракон из сказки: на месте отрубленной головы тут же вырастает новая. Поэтому борьба с мафией продолжается. Более важная, как считают итальянцы, чем борьба с мифическими сепаратистами.