16.10.2001 Знаменосец "гитлерюгенда", часть вторая

Мы продолжаем рассказ об антигероях молодежи 20 века. В прошлой передаче шла речь о первых шагах нацистской организации «Гитлерюгенд» и о ее лидере Бальдуре фон Ширахе. Своим стремительным взлетом фон Ширах был обязан не только восторженному и искреннему преклонению перед Гитлером, которое льстило фюреру, еще не вошедшему во вкус в середине двадцатых – начале тридцатых годов. Ширах показал себя неутомимым организатором, умевшим увлечь молодежь. Гитлер видел в нем своего приемника.

Вскоре после того, как национал–социалисты пришли к власти, Гитлер назначил 26–летнего Бальдура фон Шираха “рейхсюгендфюрером“ – то есть в буквальном переводе “вождем молодежи рейха". Этот пост приравнивался к посту министра и вызывал зависть ветеранов партии к выскочке, который к тому же явно был белой вороной в НСДАП. Костяк партии составляли выходцы из рабочей семей, и её молодежная организация – "гитлерюгенд" – тоже называлась официально Союзом рабочей молодежи. Одним из главных праздников национал–социалистов было 1 мая. Все вожди "рейха" выходили в этот день на демонстрацию, и Роберт Лей, вождь так называемого Трудового фронта, заменившего независимые профсоюзы, провозглашал: "Лицо сегодняшней Германии – это счастливое лицо немецкого рабочего! Не верхние десять тысяч, а трудящиеся представляют сейчас нацию!"

А Бальдур фон Ширах, напомню, происходил из дворянской семьи, да еще мать его была американкой. Не соответствовал он и плакатному идеалу "нового человека", каким хотели видеть этого "нового человека" нацистские идеологи.

В 1935 году, на партийном съезде в Нюрнберге, во время ставшего уже традиционным марша молодежи ("юность рапортует партии и фюреру"), организованного, естественно, Ширахом, Гитлер сказал: "Немецкий парень должен быть стройным и ловким, быстрым, как борзая, жестким, как кожа, и твердым, как крупповская сталь". А фон Ширах был предрасположен к полноте. Его бабье лицо и вялое рукопожатие достаточно быстро стали предметом насмешек. Правда, смеяться над любимчиком фюрера товарищи по партии предпочитали все же за его спиной – как и потихоньку распускать слухи о том, что Ширах является гомосексуалистом.

Несмотря на высокий рост и хорошо поставленный "командирский" голос, Бальдур фон Ширах никогда не был по–настоящему популярен у немецкой молодежи – потому, что так и не стал её частью. Романтика пеших походов, песен у костра, ухи "с дымком", ночёвок в палатках, которую всячески пропагандировали в "третьем рейхе", была Шираху чужда. Он предпочитал останавливаться в дорогих отелях и с удовольствием обсуждал с метрдотелем меню и карту вин. Однако и дело свое знал. За что его и любил Гитлер.

В течение всего двух–трех лет Ширах превратил "гитлерюгенд" в крупнейшую в Германии массовую организацию, в которую добровольно или принудительно влились все молодежные союзы и клубы Германии (за исключением марксистских, еврейских и религиозных). Членство в "гитлерюгенде" формально не было обязательным, но на тех, кто в него не вступал, смотрели примерно также, как в Советском Союзе – на тех, кто не желал вступать в комсомол. А о таких вещах, как учёба в ВУЗе или, например, военном училище, не членам "гитлерюгенда" и думать было нечего.

Структура "гитлерюгенда" окончательно оформилась к 1938 году и удивительно напоминала структуру пионерской и комсомольской организаций. Было, правда, и принципиальное отличие: у национал–социалистов существовало разделение по половому признаку. Для девушек была создана особая организация: " Бунд дойчер медель" – "Союз немецких девушек". Девушек готовили к тому, чтобы выполнить свой священный долг перед народом и партией – родить рейху будущих солдат. Многодетные матери пользовались в гитлеровской Германии особым почетом. Их награждали орденами материанской славы, присваивали звание "мать–героиня"... Впрочем, и девушек учили не только ведению домашнего хозяйства: они занимались спортом и стрельбой, осваивали на политзанятиях азы национал–социалистической идеологии...

Что же касается мальчиков, то в десять лет (когда у нас принимали в пионеры) они вступали сначала в младшую возрастную группу "гитлерюгенда" – "Юнгфольк" ("Юные ребята"). Каждый кандидат обязан был знать слова нацистского гимна, принять участие в турпоходе с ночёвкой, пробежать 60 метров, как минимум, за 12 секунд и принести присягу на верность родине и фюреру. Кроме того, тщательно проверялась семья кандидата – лояльна ли она политически и чиста ли в расовом отношении.

Меня, помню, принимали в пионеры 22 апреля – в день рождения Ленина. А торжественная процедура приема десятилетних немецких мальчишек была приурочена в "третьем рейхе" ко дню рождения Гитлера – к 20 апреля. В четырнадцать лет (когда я и мои одноклассники вступали в комсомол) немцы принимались уже в старшую группу "гитлерюгенда" – сдав предварительно экзамены по истории партии и нормы нацистского ГТО.

Молодежный лидер рейха Бальдур фон Ширах очень точно понял, чем можно привлечь юношей и девушек. Детям рабочих и мелкой буржуазии стало доступно то, что еще совсем недавно было почти исключительно привилегией более обеспеченных слоев населения: поездки по всей стране, турпоходы, коллективные просмотры спектаклей и кинофильмов, занятия музыкой, живописью, художественной самодеятельностью, авиамоделированием в клубах и кружках "Умелые руки", летние лагеря... "Молодёжь – это социализм!" – так звучал один из популярных лозунгов НСДАП. И это были не просто слова. В одном из своих выступлений фон Ширах говорил:

"Всюду, где развеваются знамёна 'гитлерюгенда', каждый юный немец найдёт друзей, братьев и сестёр, связанных единой верой, единым мировоззрением... Это счастье – быть частицей масс!"

Помните, в школе Маяковского проходили, поэму "Владимир Ильич Ленин":

"Единица!

Кому она нужна?!

Партия –

рука миллионопалая,

сжатая

в один


громящий кулак.

Единица – вздор,

единица – ноль...

Партия –

это


миллионов плечи,

друг к другу

прижатые туго.

Партией

стройки


в небо взмечем,

держа

и вздымая друг друга"?

Монолит государства, единство партии, народа и вождя были фундаментальными ценностями национал–социалистической идеологии. "Фольксгемайншафт", – так называли национал– социалисты свою Германию. Достаточно точно можно перевести это понятие как "всенародное государство" (был такой популярный пропагандистский термин в брежневские времена). В период тяжелейшего экономического кризиса двадцатых годов растерянный немецкий обыватель, оказавшийся неспособным справиться с трудностями, очень остро ощутил свою неполноценность как личность.

Это чувство усиливал также и, если можно так выразиться, государственный комплекс неполноценности. Версальский мирный договор поставил Германию в унизительное положение: она потеряла часть территории, платила огромные репарации, ей запрещалось иметь свою военную авиацию, танки, сильный военный флот... И нацисты, и коммунисты предлагали соблазнительный выход из личностного кризиса: раствориться в общем, коллективном. Одни взывали к классовому, другие – к расовому сознанию.

Ощущение себя частицей общего, чувство принадлежности к нации и государству, желание врасти в коллектив, осознать себя, как формулировал Евгений Замятин в романе "Мы", "миллионной долей тонны", – всё это должно было стать неотъемлимой чертой "нового человека", каким хотели его создать нацисты и коммунисты. В превосходной книге Михаила Геллера "Машина и винтики", вышедшей в середине восьмидесятых годов в лондонском издательстве "Оверсиз пабликэйшнз", приводится примечательная цитата из одного из выступлений на большевистском съезде работников народного просвещения, проходившем в 1918 году:

"Мы должны из детей – ибо они подобно воску поддаются влиянию – сделать настоящих, хороших коммунистов... Мы должны изъять детей из–под грубого влияния семьи. Мы должны взять их на учет, скажем прямо – национализировать. С первых же дней они будут находиться под благотворным влиянием коммунистических детских садов и школ. Здесь они вырастут настоящими коммунистами".

Сравните с выступлением Гитлера на первомайском празднике в Берлине в 1937 году:

"Мы начали прежде всего с молодёжи. Со старыми идиотами ничего сделать не удастся. Мы забираем у них детей. Мы воспитываем немцев нового рода... Мы забираем их в коллектив, а после восемнадцати лет они вступают в партию, в СА и СС, идут на заводы..."

И дальше:

"Мы вырастим молодёжь, которая заставит задрожать весь мир. Знающую, что такое сила, умеющую властвовать, бесстрашную, 'крутую' молодежь!"

Вот эти заповеди вождя и воплощал в жизнь Бальдур фон Ширах. Он устраивал спартакиады и олимпиады, организовывал военно–спортивные игры наподобие "Орленка" и "Зарницы"... Военно–патриотическое воспитание играло очень важную роль как в "гитлерюгенде", так и в школе. Так что немецкие мальчишки оказались отлично подготовлены к роли пушечного мяса. После нападения на Польшу сотни тысяч юношей из "гитлерюгенда" подали заявления об отправке добровольцами на фронт. Работа Бальдура фон Шираха приносила свои плоды...

Однако, как это ни парадоксально звучит, именно война положила конец стремительной карьере фон Шираха. И не только потому, что в дела, которые до сих пор относились к его компетенции, всё чаще вмешивалось командование вермахта и СС. Похоже, что Ширах, обожествлявший Гитлера и веривший каждому его слову, действительно думал, что фюрер мечтает лишь о мирном завоевании "жизненного пространства". Поэтому Ширах объявил перед самой войной так называемую "кампанию укрепления взаимопонимания между народами". Обменные поездки в Италию немецкие юноши и девушки совершали уже давно, но Ширах начал посылать делегации "гитлерюгенда" также в Англию и Францию. А юные французы и англичане стали приезжать в Германию, в летние лагеря труда и отдыха. "Ближе узнав друг друга, молодежь разных стран будет больше дорожить миром", – заявлял Бальдур фон Ширах.

Но Гитлер давно уже думал о войне. И когда она началась, стало ясно, что кампания "взаимопонимания" провалилась. Но что еще хуже было для Шираха: он явно переставал угадывать желания и намерения фюрера. Да и Гитлер как будто начал постепенно охладевать к своему любимому ученику. Гитлеру ,конечно, донесли, что в ноябре 1938 года, после "хрустальной ночи" – ночи еврейских погромов и сожженных синагог – фон Ширах запретил членам "гитлерюгенда" участвовать в подобных "позорных", как он выразился, акциях. Ширах вообще–то сам был антисемитом и позже участвовал в депортации австрийских евреев в концлагеря, но открытого насилия как–то... стеснялся.

Возможно именно это (а вовсе не интриги завистников) и было главной причиной перевода Бальдура фон Шираха с поста "вождя молодежи рейха" на куда менее значительный пост гауляйтера (то есть губернатора) Вены. Гитлер сомневался, что Ширах сможет осуществить жесткое руководство "гитлерюгенда", необходимое в годы войны. Кроме того, к этому времени уже вся верхушка партии знала, что организаторский талант Шираха, которым еще недавно так восхищались, на самом деле ограничивается составлением сценариев для грандиозных массовых шествий. От практической работы Ширах отлынивал, перекладывая ее на плечи своих заместителей. Один из них – Артур Аксман – и был назначен в августе 1940 года руководителем "гитлерюгенда" вместо Шираха.

При Аксмане милитаризация молодежной организации "третьего рейха" пошла семимильными шагами. Подростки, которых не брали на фронт, вставали на место отцов на заводах и в больницах, на почте и железной дороге, собирали металлолом и макулатуру, одеяла и теплую одежду для фронта, помогали эвакуироваться старикам и женщинам, когда фронт подошел к границам Германии... В июне 1944 года, после высадки западных союзников в Нормандии, боевое крещение приняла специально созданная из закаленных в боях фронтовиков и необстрелянных юнцов танковая дивизия "Гитлерюгенд". И в первый же месяц дивизия потеряла 20 процентов личного состава. Ширах, кстати, выступал против формирования этой дивизии, но влияние свое уже практически потерял, и к его мнению не прислушались.

Однако ведь именно Ширах еще совсем недавно учил подрастающее поколение рейха: "Чем больше жертв принесено за идею, тем дольше она будет жить!" Кроме того, хотя летом 1944 года он и протестовал против отправки подростков на фронт, но уже осенью с привычным рвением выполнял приказ фюрера о формировании отрядов "фольксштурма" – то есть народного ополчения. Дети и старики были последним резервом Гитлера. Сотни их пали и в боях за Вену, обороной которой руководил Ширах. Девочки подносили тяжёлые снаряды артиллеристам. Уже когда бои шли на улицах города, в разных концах его видели мальчишек из "гитлерюгенда" на обвешанных гранатами велосипедах. По свидетельствам очевидцев, им даже удалось подорвать два десятка советских танков. Конечно, это было абсолютно бессмысленно. "Несчастна страна, которая нуждается в героях", – говорит Галилей в пьесе Брехта.

Сразу после окончания войны бывший лидер нацистской молодежи и гауляйтер Вены Бальдур фон Ширах попал в плен к американцам. В 1946 году нюрнбергский трибунал приговорил его к двадцати годам тюрьмы за преступления против человечности. От смертного приговора Шираха спасло только раскаяние (похоже, что оно было искренним) и то, что со временем фюрер к нему охладел. Причина, впрочем, была не в нем, а в его жене. Бальдур и Генриетта фон Ширахи в течение нескольких лет были частыми гостями в поместье Гитлера "Бергхоф" в Баварии. Осенью 1943 года, перед тем, как в очередной раз приехать в "Бергхоф", фон Ширах побывал вместе с женой в Амстердаме. И там они случайно стали свидетелями того, как отправляли в концлагерь еврейских женщин. Потрясенная Генриетта решила рассказать об этом Гитлеру. Трудно сказать, что именно двигало ею: желание "открыть глаза" фюреру, который, как она, наверное, думала, не знал о депортациях евреев, или что–то другое... Муж отговаривал ее: "Ты всё равно ничего не изменишь", – но Генриетта его не послушала.

В поместье "Бергхоф" она рассказала Гитлеру о том, как эсэсовцы загоняли испуганных женщин в вагоны. Воцарилась мертвая тишина. Ни один из собравшихся гостей (среди них были секретарь фюрера Мартин Борман, его "придворный" архитектор Альберт Шпеер, домашние врачи) не решился произнести ни слова. Затем Гитлер взорвался. Он кричал: "Вы слишком сентиментальны, госпожа фон Ширах! Какое вам дело до амстердамских жидовок?! Я несу ответственность только перед своим народом!" Скандал был таким страшным, что утром Бальдуру фон Шираху и его жене пришлось уехать из "Бергхофа". Кажется, Гитлер после этого вообще перестал приглашать их в гости.

Потеря благосклонности фюрера, однако, не поколебала преданности Шираха своему учителю и вождю. Несмотря на инцидент в Амстердаме, он исправно депортировал евреев из Вены и даже жаловался на Гиммлера, который не мог достаточно быстро отправлять их из Австрии в Освенцим. 20 лет - этот срок Бальдур фон Ширах отсидел в берлинской тюрьме "Шпандау". Он вышел на свободу больным и полуслепым. Последние годы жизни Ширах провел в крошечном городке Крёв на Мозеле. Там и умер в 1974 году.

Ну а что касается "гитлерюгенда", то он, как и другие массовые организации "третьего рейха", был распущен союзниками сразу после того, как "рейх" перестал существовать. Есть, конечно, старики, которые все еще с ностальгией вспоминают палаточные лагеря, походы, песни у костра, утренние линейки с поднятием флага, рапорты звеньевых... Но большинство сегодня говорит так, как сказал в документальном сериале телекомпании ЦДФ Ганс–Юрген Хабенихт, когда–то, мальчишкой, гордившийся тем, что состоит в "гитлерюгенде": "У нас украли детство".