1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

15.04.2001 Леворадикальный террор и его последствия

Виктор Кирхмайер
https://p.dw.com/p/1OqI

В последние месяцы в Германии развернулась широкая общественная дискуссия о движении 68-го, леворадикальном терроре и его последствиях. К этой теме снова обращаются художники, писатели и кинематографисты. В этой и следующей передачах мы поговорим об истории «немецкой весны» 68-го и осени 72-го и попытаемся выяснить, почему об этих феноменах до сих пор так много говорят и пишут.

1968 год был полон разочарований. Война во Вьетнаме, убийство Мартина Лютера Кинга, преследования «Чёрных пантер» в США, расстрел сотен демонстрантов в Мехико, интервенция Советской Армии в Чехословакии, конфликт в Северной Ирландии, военная диктатура в Греции, повсеместное насилие со стороны государства по отношению к оппозиции.

Германская молодёжь и студенты протестовали против всего, что вписывалось в ряд «Отцы-Порядок-Закон». Дети обвиняли отцов в фашизме и милитаризме и были очень недовольны тем, что почти четверть века после окончания Второй мировой войны в Германии не происходит никакой переработки и осмысления прошлого. Целый ряд лиц, занимавших относительно высокие посты в Рейхе, в Боннской республике выбились на руководящие посты в политике, экономике и СМИ, многие получали высокие пенсии.

Слово «коммунист» в бюргерской среде было одновременно ругательством, диагнозом и приговором - для коммунистов ввели запреты на профессию и всячески их преследовали. Пик недовольства молодых таким развитием страны и общества пришёлся на весну 68-го. У власти был канцлер-социалист Вилли Брандт, но парламент был образован так называемой «большой коалицией». То есть в германском парламенте практически не было оппозиции, правительство могло делать практически всё, что хотело. И очень скоро выяснилось, что социал-демократы такие же «зашоренные» консерваторы, как и демократы христианские. Оппозиция стала внепарламентской, наиболее революционно настроенные вышли на улицы.

Модели сопротивления, к которым прибегали оппозиционеры-радикалы, сильно напоминали теорию партизанской войны и городской герильи. Террор «Фракции Красной Армии» на протяжение почти двух десятилетий заставлял дрожать от страха власть и деньги имущих Боннской республики. Однако, большинство молодых пытались достичь своих целей ненасильственным путём. «Товарищи, антиавторитаристы, люди!», - так обращался с трибуны к своим соратникам лидер студенческого социалистического движения Руди Дучке, борец за гражданские права и идеи социализма в феврале 68-го на студенческом митинге в Берлине. 11 апреля он был тяжело ранен тремя выстрелами на улице Курфюрстендамм в самом центре Берлина. Материал о покушении на Руди Дучке подготовила Петра Грунерт.

Западный Берлин. Год 1968-й. Атмосфера в городе, как и во многих других крупных университетских центрах Германии, царит крайне возбуждённая. Тысячи студентов бунтуют против замшелых университетских традиций и политики государства, направленной на вытеснение из общественной дискуссии нелицеприятных аспектов наследия фашизма. Умы нового, критично настроенного поколения интеллектуалов, питают теории Карла Маркса, Жана-Поля Сартра, Теодора Адорно, Герберта Маркузе и прочих философов «Франкфуртской школы».

    Нашей оппозиции в городских центрах предстоит работать одновременно в нескольких направлениях. Проводить разъяснительную работу, преодолевать чувство собственного бессилия, которое террор империалистов пытается внушить всем потенциальным противникам...

призывал студентов Герберт Маркузе. Акционизм внепарламентской оппозиции, который даже сами её участники не воспринимали поначалу всерьёз, вылился в непрерывную волну протеста молодых левых радикалов.

    Это не время для отстранённых, трезвых размышлений в отрыве от практики. Это время мобилизации!

- обращался Руди Дучке в Берлине к студентам Свободного университета. Немного позже весь мир обошли телекадры берлинской демонстрации против войны во Вьетнаме: взявшись за руки и сомкнувшись в цепи, студенты шли навстречу полицейским отрядам, вооружённым дубинками и брандспойтами. Руди Дучке был в первых рядах.

    Наши международные массовые акции и подрывная работа должны вести к систематическому дезертирству из армии, порче военного снаряжения и боеприпасов, чтобы никакое оружие из Центральной Европы не попадало в Африку, Азию, Латинскую Америку или Вьетнам.

В связи со студенческими акциями протеста, в заголовках газеты «Бильд», издававшейся концерном Акселя Шпрингера, чуть ли не каждый день значилось слово «террор», сопровождаемое публикацией очередной фотографии. Узкое лицо аскета, резко очерченный профиль, пронзительный взгляд, прядь тёмных волос свисает со лба... Таков облик Руди Дучке, пытавшегося модернизировать идею Троцкого о перманентной революции и разработавшего довольно синтетическую стратегию борьбы.

    Процессу перемен понадобится время. Это будет «долгий марш» по учреждениям и институтам власти, как в университетах, так и за их пределами.

Вдохновившись идеями Че Гевары, Дучке и его соратники пришли к выводу о необходимости «урбанизировать герилью», то есть перенести её в большие города Европы. Правда, есть свидетельства, что когда дело доходило до реальных актов насилия, Дучке, получивший строгое протестантское воспитание, очень неохотно с этим соглашался.

Но кампания травли в бульварной прессе сделала своё дело. Для населения Западного Берлина Дучке стал врагом «номер один». На заборах появились надписи «Дучке – в газовую камеру». Вскоре объявился и «народный мститель», некий Йозеф Бахман, подсобный рабочий из Мюнхена, тяжело ранивший Руди Дучке тремя выстрелами 11 апреля 1968 года. Бернд Рабель, один из соратников Дучке, вспоминает:

    В последнем интервью, которое он дал перед покушением репортёру телекомпании «ЦДФ», Руди сказал, что за его безопасностью следят его товарищи. Это, конечно, было не совсем так. Дучке не охранял никто, кроме него самого. Он был активным спортсменом, занимался борьбой и полагал, что сможет избежать любого покушения.

Руди Дучке скончался 24 декабря 1979 года, в датском городе Архус в возрасте 39 лет от поздних последствий ранения. К тому моменту он вступил в партию «зелёных» и раздумывал о возвращении в Германию вместе с женой Гретхен и двумя детьми. Революционер и борец за идеи социализма Руди Дучке был похоронен в Берлине. Вольф Бирман исполнил на похоронах песню «Три пули для Руди Дучке», в которой есть такие слова: «он был мягким, слишком мягким, как все радикалы...»

Покушение на Руди Дучке и убийство полицией активиста студенческого движения Бенно Онезорга не на шутку разозлило внепарламентскую оппозицию. Онезорг был убит 2 июня 1967 года на демонстрации протеста по поводу визита в Германию иранского шаха Резы Пехлеви, режим которого жестоко преследовал инакомыслие. Масла в огонь подлила генеральная прокуратура, возбудившая дело с требованием запрета на профессию для берлинского адвоката Хорста Малера, организовавшего после покушения на Дучке демонстрацию протеста.

Слушание дела в Берлинском земельном суде на улице Тегелервег состоится 4 ноября 1968 года. Все пути к зданию суда перекрыты, прилегающие улицы и переулки патрулируются усиленными нарядами полиции. Студенты, молодые рабочие, рокеры – всего более тысячи человек - собираются в одном из переулков на митинг протеста. Начинается битва с полицией. Её результат – 130 полицейских и 20 демонстрантов ранены, около 300 демонстрантов арестованы. «Лишь каждый третий задержанный - студент,» - недоумевает «Бильд».

В рядах внепарламентской оппозиции появляются серьёзные сомнения в пользе насилия для достижения перемен в стране. В качестве легитимной новой тактики борьбы на митинге в Свободном берлинском университете один из лидеров Социалистического союза студентов Кристиан Землер объявляет «индивидуальный терроризм». После этого начался спад массового движения, оно распадается на целый ряд кружков и групп.

«Фракция Красной Армии» была лишь одной из таких групп. Томас Хёпс, писатель, публицист, неоднократно выступавший с докладами на тему «68-го» и немецкого терроризма, считает, что...

    ...Эти темы одни из центральных в послевоенной истории Германии. И обращение к ним сегодня может пойти нам только на пользу. Сегодня в «индивидуальном терроризме» ещё меньше смысла, чем 20 лет назад. Однако, очень прискорбным я нахожу отсутствие в обществе бунтарского элемента. В моей книжке «Тэнц» от 1998 года я размышляю об адекватных сегодняшнему дню формах терроризма. Речь идёт не только о молодых - взгляните вокруг. Никто ничем серьёзным не интересуется. Обществу грозит потеря исторической памяти. Бездействие и отсутствие интереса ещё и от того, что люди стали меньше читать, меньше личных контактов и споров, чем 30 лет назад. Руди Дучке всегда ходил с книжкой в руке и ещё несколько держал подмышкой. Сегодня никто и не помнит о том, что были действительно люди последовательно и даже ценой своей жизни отстаивавшие свои идеи. Я иногда действительно опасаюсь, что память об этом целенаправленно уничтожается. Переработка этой памяти происходит в юридическом дискурсе и дискурсе насилия, о причинах предпочитают лишний раз не вспоминать. Я выступал с циклом лекций о «68-ом» и о Руди Дучке, и могу вам сказать, что нынешняя молодёжь не знает толком кто такой Дучке, Ульрике Майнхоф или Густав Хайнеман. А ведь он был президентом в конце 60-х, желал немцам быть народом «неравнодушных», народом радикалов.

К сожалению, подтвердить слова молодого немецкого публициста Томаса Хёпса цитатой из Густава Хайнемана мне не удалось. В выступлении по поводу беспорядков весной 68-го Хайнеман говорил о том, что

    «...молодое поколение имеет право, чтобы к его пожеланиям и предложениям относились всерьёз. Но насилие – ошибочно и глупо. Этот опыт проделало не одно поколение - насилие формирует общественное мнение прямо противоположное тому, которого добиваются бунтари. Это не мешало бы усвоить в особенности политическим активистам из числа студентов и поставить свои эмоции под самоконтроль».

Вопрос об утрате молодым поколением исторической памяти тоже спорный. Современное отношение к жизни и истории напоминает «переключение каналов» телевидения или серфинг в Интернете. Клик туда, щёлк сюда, и два обратно. Но и жизнь и современные условия труда требуют от нас такой гибкости и мобильности. Жизнь убыстряется, поток информации, в основном бесполезной, увеличивается. Говорить о том, что этому нужно сопротивляться, наверное, не верно, но необходимо постоянно находить адекватные формы реагирования на новые требования и перспективы, думать и работать в нескольких направлениях. В следующей передаче мы продолжим разговор о 1968 годе.