03.10.2001 Совет Европы. Репортаж из Брюсселя
Если вы хотите получать президентскую зарплату, иметь персональную машину, водителя-охранника, если вы хотите чтобы ваши дети за казенный счет отдыхали в любимых лагерях и кемпингах, а вы сами, отправляясь в служебные поездки, едва спустившись из необъятного по размерам офиса, имели право тратить внушительные командировочные, то вам обязательно нужно стать европейским чиновником.
Единственное неудобство, которое вам грозит - раз в два года часа полтора попотеть на солнце или помокнуть под дождем под окнами розового бункера, так ласково называют в Брюсселе здание Европейского Совета - гигантское, как утверждают, самое большое в мире административное здание, облицованное знаменитым палевым бельгийским мрамором.
В зеленом дворике этого евродома чиновники, держа в руках аккуратные плакатики, требуют улучшения условий своего нелегкого труда на благо каждого европейца.
Последние выступления сотрудников аппарата Европейской комиссии, центрального исполнительного органа Евросоюза, явилось акцией протеста против реформ, призванных изменить форму оплаты их труда. Представители профсоюза еврочиновников в течение нескольких часов пытались убедить председателя Еврокомиссии Романо Проди отказаться от реформаторских идей, цель которых увязать объем зарплаты и нескончаемых льгот с качеством и результатами работы каждого чиновника.
В частных беседах с прохожими интеллигентные и очень хорошо одетые пикетчики негодовали, что отцы-руководители единой европейской семьи покусились на самое святое - их кровно заработанные деньги. А сама угроза сладкой жизни, вызвавшая столь бурную реакцию евробюрократов, исходила от плана заместителя главы еврокомиссии британского лейбориста Нила Кинака.
Произошло это после того, как Нил Кинак, защитник интересов британского пролетариата, занял высокий пост в Брюсселе и увидел, как работают евробюрократы, какую зарплату они получают, и пришел от этого в ужас. И очень скоро труженикам скрепок и дыроколов Кинак дал понять, что так жить нельзя. В ответ еробюрократы пригрозили всеобщей стачкой. Надо сказать, что попытки хоть немного прикрутить краны золотого дождя, орошающего чиновничьи карманы, впервые были сделаны более 30 лет назад. Тогда, весной 1968 года, более 17 000 еврочиновников объявили забастовку, чтобы защитить свое право на безбедное существование: налоговые льготы, пожизненная занятость и продвижение по службе лишь за выслугу лет. Тогда бюрократы победили. В последующие годы раскаты грома в адрес еврочиновников несколько раз доносились из зала заседаний европейского парламента, но статус-кво в основном соблюдался.
Чиновничью службу в высших эшелонах европейского руководства можно назвать коротко - каждому по потребностям. Если чиновник отсидел, даже в одном и том же кресле сотрудника Европейской комиссии 14 лет, его зарплата может вырасти на 50%, а средняя зарплата чиновника высокого ранга составляет 160 000 долларов в год (естественно без учета всевозможных скидок и льгот). На каждого ребенка добавляется 220 долларов в месяц, а на его образование еще 180. Знание ценится и на рабочих местах.
Если, к примеру, секретарша, сортирующая бумаги на входящие и исходящие еще умеет и печатать на компьютере, то за общение с клавиатурой она к своим ежемесячным 4000 долларов получает 20-процентную надбавку. Все работники Европейской комиссии имеют дотации для того, чтобы два раза в год ездить на родину всей семьей, причем, дотации выплачиваются даже если никто никуда вообще не едет. А самые сладкие командировочные у так называемых евроэкспертов - около 2000 долларов в день, еда и гостиница по фактическим расходам. Кстати годовой бюджет по командировкам трудолюбивых бюрократов ЕС равен 30 миллионам долларов.
А перечисление всевозможных послаблений на покупку автомобилей, пользование дипломатическими магазинами, беспроцентные кредиты и единовременные ссуды, рождественские приветы от главного бухгалтера и так далее и тому подобное заняло бы не одну страницу убористого текста. Добавьте к этому смешные, чисто символические налоги, и вам станет ясен смысл распространенного в Брюсселе анекдота: Седобородый старец у врат рая рассматривает данные на почившего, несмотря на все усилия практически бесплатной медицины, еврочиновника. «Так-так, - говорит апостол Петр, - праведный труд, виллы, машины, счета в швейцарских банках, бриллианты. Ну что ж, любезный, заходите, но предупреждаю, вам у нас не очень понравится».
Европейская комиссия, Европейский совет, Европейский парламент, Комитет регионов, Экономический и социальный комитет, а все это вместе - Европейский союз. Вавилонское столпотворение. Книга за семью печатями, книга на одиннадцати различных языках. Как строители единой Европы понимают друг друга, когда им приходится договариваться между собой? Корреспондент «Немецкой волны» побывал на заседании в Брюсселе, которое переводилось на все 11 рабочих языков Евросоюза. Вашему вниманию предлагается репортаж о людях, без которых невозможно было бы взаимопонимание в брюссельской штаб-квартире ЕС. Речь идет о переводчиках. Большой «Зал Европы» в здании по адресу «Рю дю Равенстэйн» в Брюсселе постепенно заполняется. За рабочими столиками, на которых стоят таблички с названиями стран и именами, рассаживаются 222 члена Экономического и социального комитета ЕС. Британцы, французы, итальянцы, финны - здесь представлены все 15 государств Евросоюза. Общего языка общения между ними не существует. Все 11 рабочих языков считаются равноправными, и потому на них переводятся все документы и дискуссии в зале заседаний, идет ли речь о Европарламенте, Совете Европейского союза, комитете регионов или как сегодня, об Экономическом и социальном комитете.
- Уважаемые дамы и господа, я открывают наше 376 пленарное заседание, добро пожаловать. Я приветствую собравшихся здесь.
11 застекленных кабинок обрамляют «Зал Европы». В кабинке под номером 2 за затемненными стеклами сидит Марен Зимерс. Участники заседания ее не видят, зато они ее хорошо слышат. Ведь она и еще 32 других переводчика синхронно переводят все выступления собравшихся. В каждой кабинке работают по три переводчика. Говорит всегда только один из них, а его коллеги в это время отдыхают. Правда, при этом им приходится хранить молчание. Общаться между собой они могут только с помощью записочек, как на уроках в школе. Вот Марен протягивает своей коллеге лист бумаги, на котором написано: «Мне надо не надолго выйти. Попереводи за меня". В ответ она получает такую записку: «Хорошо. Передай от меня привет Дорле».
В это время третья переводчица продолжает переводить выступления ораторов и стремится передать не только смысл их слов, но и темперамент говорящего. Ведь как считает Марен Зимерс:
- Мы, устные переводчики всегда являемся еще и немножко актерами. Нам приходится входить в образ того или иного оратора. И это именно то, что мне так нравится в этой профессии. Мне кажется, что я одновременно нахожусь и за стеклом кабинки, и на сцене. Сидящие в зале воспринимают нас только через наушники, поэтому мы должны стремиться передать голосом как можно больше не только информации, но и эмоций. По крайней мере, теоретически.
Три переводчика, сидящие в кабине под номером 2, владеют восемью языками Европейского союза. Ну, а если оратор выступает на языке, которого они не знают, например, на голландском? Ведь переводить это выступление все равно надо. Тогда они прибегают к помощи посредника. Речь голландца переводится на английский, а они с английского переводят ее на немецкий язык. Точно также поступают и с другими редкими языками - датским, греческим и финским, рассказывает Марен Зимерс:
- К услугам посредника приходится прибегать, когда одна из переводческих кабинок не может обеспечить перевод со всех используемых языков. Например, в нашей кабинке нет переводчика с датским языком. Поэтому мы не можем переводить с датского непосредственно из зала, а вынуждены подключаться к другой кабинке, в которой есть переводчик с датским языком. Посмотрите: сегодня в греческой кабинке нет переводчика с немецким языком, поэтому им приходится подключаться к кабинке, в которой выступления немцев переводятся на английский или французский язык.
Иногда переводы через посредника приводят к забавным казусам. Представьте себе, что на одном из заседаний представитель Португалии использует в своем выступлении смешной анекдот. Первый переводчик пересказывает этот анекдот на английском языке. А потом второй переводчик перекладывает его с английского на финский. Вот и получается, что когда все уже отсмеялись и в зале наступает тишина, финская делегация вдруг начинает хохотать.
Но сегодня собравшимся в «Зале Европы» не до смеха. Каждая из делегаций высказывает свою точку зрения по каждому из 28 пунктов повестки дня. В какой-то момент Марен Зимерс и ее коллеги начинают судорожно искать в большой стопке документов какие-то бумаги. В этот момент открывается дверь кабинки, и дама строгого вида протягивает переводчицам тексты двух поправок к обсуждаемому документу на немецком языке. Слава богу, успели, облегченно вздыхает Марен Зимерс:
- В принципе, если дискуссия становится слишком уж специфической, нас стараются вовремя снабдить нужными текстами, это дело здесь поставлено хорошо. Все документы, которые обсуждаются в комитете, особенно трудные документы по финансовым проблемам переводятся службой письменного перевода. Это касается и протоколов заседаний.
Вот как! Оказывается, помимо двух с половиной тысяч устных переводчиков, на руководящие органы ЕС работает еще и целая служба письменного перевода, насчитывающая 1300 сотрудников. Они перекладывают на 11 языков Евросоюза протоколы заседаний, тексты речей, постановлений и резолюций. В общем и целом, этот аппарат, обеспечивающий взаимопонимание на общеевропейском уровне, обходится налогоплательщикам в ЕС в 600 с лишним миллионов евро в год. Но это так - к слову. Давайте вернемся в зал заседаний Экономического и социального комитета, где продолжают работу Марен Зимерс и ее коллеги. Кстати сказать, переводят они в буквальном смысле слова все, в том числе и ругательства, проклятия, анекдоты и шутки. Только однажды, рассказывает госпожа Зимерс, на заседании ветеринарной комиссии ЕС ей пришлось сказать в микрофон: «Извините, но мое воспитание не позволяет мне перевести эту шутку».
Переводчика никто не видит. Его не замечают ни телекамеры, ни корреспонденты радиостанций или газет. Хотя единой Европы без переводчиков просто не существовало бы. Без них в Брюсселе царило бы настоящее вавилонское столпотворение. Но и переводчики не всегда понимают, о чем идет речь в зале заседаний, и тогда, рассказывает Марен Зимерс, рождаются разные смешные истории:
- Как-то раз мы были в ветеринарном комитете и там все время говорили о каких-то «уотербёрдс». Моя коллега мужественно перевела этот термин как «водоплавающая птица» и довольно долгое время употреблял его. Вдруг мы замечаем, что члены германской делегации начинают истерически хохотать. Мы сразу поняли: что-то мы перевели не так. И на самом деле, речь шла вовсе не о каких-то там «уотербёрдс», а о «вертЕбрата», то есть о позвоночных животных.
А финны, вероятно, опять засмеялись самыми последними, ведь пока они из-за двойного перевода поняли, над чем смеется весь зал, «водоплавающая птица» давно уже улетела... Но сегодня в «Зале Европы» никто не смеется. Здесь обсуждаются меры по упрощению правил розничной торговли в странах ЕС. Три переводчицы в кабинке номер 2 работают без перерыва уже несколько часов подряд. Все это время они находятся в стеклянном сооружении, высотой два с половиной метра и шириной два метра 40 сантиметров. Размеры переводческих кабинок также определены специальными предписаниями ЕС. Сами переводчики прозвали эти сооружения «аквариумами». Девять таких «аквариумов» стоят друг возле друга вдоль задней стены зала. У противоположной стены стоят еще две кабинки. Больше в зале их не помещается. А ведь в скором времени в Евросоюз вступят еще 12 стран:
- После расширение на Восток работа станет еще более напряженной, появятся дополнительные культурные контексты, которые нам придется изучать. Открытых вопросов еще очень много. Мы еще не знаем, как расширение ЕС отразится на переводческой службе.
Пока в Брюсселе есть всего один зал, где можно установить сразу 22 переводческие кабинки. Неужели проблема многоязычия станет тем естественным барьером, который остановит расширение Европейского союза? Хотя уже сейчас многие в зале, где проходит заседание Экономической и социальной комиссии ЕС, знают английский язык и слушают выступления представителей Великобритании, не прибегая к услугам переводчиков. Может быть, в этом и заключается ключ к решению проблемы? Сделайте Английский единственным рабочим языком ЕС, и вавилонскому столпотворению придет конец. Марен Зимерс с таким предложением не соглашается:
- Я не думаю, что было бы лучше ограничиться только одним языком. Ведь проблемы здесь обсуждаются столь глубоко, что делать это специалистам проще все же на своем родном языке, а не на иностранном. Если они встречаются где-нибудь в кулуарах международной конференции, то обсудить какие-то вопросы между собой они могут, конечно, и на английском. Но когда дело доходит до дискуссий по важным документам и нормативным актам, содержащим тысячи специальных терминов, тогда в споре лучше участвовать на своем родном языке.
Выходит, что и в будущем в ЕС без переводчиков не обойдутся. Ведь без богатства языков не было бы, наверное, и культурного богатства Европы.