Чеченская война – выгодный бизнес для обеих сторон
20 марта 2005 г.
В течение четырех дней по всем каналам миллионам российских телезрителей, в том числе и детям, показывали одну и ту же ужасную сцену: лежащий на земле полураздетый труп лидера чеченских сепаратистов Аслана Масхадова с кровью, запекшейся на носу и ушах. Употреблять слово "убийство" журналистам было запрещено, речь могла идти лишь о "ликвидации". Российские власти отказываются выдать родственникам тело Масхадова, мотивируя это тем, что он был террористом и погребения не достоин. Позиция Кремля по отношению к покойному президенту Чечни, занявшему этот пост в результате свободных выборов, показывает, сколь далеко еще России до той нормализации обстановки, о которой твердит президент Путин. Загадочными остаются как дата, так и обстоятельства операции. Власти запутались в противоречиях. Вице-премьер Чечни Рамзан Кадыров, человек Кремля, заявил, что Масхадова застрелил один из его телохранителей. Два дня спустя последовало опровержение: Кадыров, оказывается, пошутил.
В отличие от других чеченских полевых командиров, Масхадов практически не имел отношения к радикальному исламизму. Критики Кремля подозревают, что именно это обстоятельство и стало для него роковым, ведь операция по его уничтожению пришлась как раз на тот момент, когда Масхадов в очередной раз предложил "Комитету солдатских матерей" мирные переговоры и объявил о прекращении военных действий в одностороннем порядке. Эксперт по Кавказу, сотрудник московского фонда Карнеги Алексей Малашенко с горечью отметил, что война – это выгодный бизнес для обеих сторон и что они в переговорах не заинтересованы. Ведь Масхадов больше не добивался формальной независимости Чеченской Республики, он всего лишь требовал прекратить творимые Москвой произвол и беззаконие. Не исключено, что, снизив тональность, ему удалось бы добиться большего давления на Москву со стороны Евросоюза.