Художники выходного дня

Джингл

Окуджава – живописцы…

Живописцы, к которым обращается в своей песне Булат Окуджава, жили далеко от Германии. Но не одинаковая ли повсюду багровая осенняя листва и весенний дождь из лепестков, нежные зори и сияющие закаты?

Так или иначе, но атмосфера московских художественных кухонь сегодня отчасти перекочевала в немецкие гостиные.
В свободные часы и дни всё больше немцев берутся за кисти и краски, не претендуя при этом на постоянную прописку в истории искусств. Они – не сходят с ума и не бесятся с жиру. Подавляющее большинство из них не является ни скучающими миллионершами, ни застенчивыми чудаками. Это вполне нормальные и достаточно простые люди. Они просто хотят рисовать.
У микрофона Анастасия Рахманова.
Здравствуйте, друзья!

Чтобы добраться до этого места, расположенного на самой окраине Кёльна, вам надо долго пробираться через промзону, объезжая площадки, забитые старыми автомобилями, склады стройматериалов и поросшие иван-чаем пустыри. Наконец, поднырнув под какую-то заблудшую железнодорожную ветку и объехав заброшенный сад, вы оказываетесь перед трёхэтажным бетонным зданием. Вокруг здания царит необычайное для здешних мест оживление: повсюду снуют люди, волоча от узкого входа к своим автомобилях в руках и на специальных тележках рулоны бумаги, подрамники, свёрнутые холстины, банки и коробки с красками. Вывеска на здании столь минималистична, что на первый взгляд её просто не замечаешь: "Бёсснер" – крупнейший в Кёльне магазин товаров для художников.

Конечно, Кёльн – столица немецкой художественной жизни. Здесь проходит художественная ярмарка Art Cologen, одна из самых значительных арт-ярмарок в мире, - здесь самая высокая в Германии концентрация галерей, здесь обитают многие ведущие представители современного искусства. Но всё же такое скопление народу на окраине города да ещё с утра пораньше невозможно объяснить никакими галереями. Очевидно, что подавляющее большинство этих людей – не профессионалы, а художники-любители.

Войдём же – и поговорим с некоторыми из них…

Первый художник встречается, так сказать, на первом же шагу. Точнее, через него приходится практически переступить, чтобы попасть в магазин. Пятилетний Лукас разлёгся со всей детской непосредственностью прямо на ковровом покрытии в прихожей магазина. Он лежит на животе, болтая в воздухе обутыми в пёстрые сандалии босыми ногами. Перед ним – альбом, в руках – толстый восковой карандаш, на лице – сосредоточенное выражение.
Что ты тут рисуешь, Лука? – интересуюсь я.

- Я люблю рисовать высотный дом, дерево, луг, человека и вулкан. И эльфа, и светофор. Вот сейчас из вулкана потечёт лава, а мимо идёт человек, но он не пострадает…

С выбором мотива у Луки, похоже, нет проблем. Как и всякий ребёнок, он берётся за кисть и краски совершенно спонтанно и непринуждённо. Он рисует всё, что приходит ему в голову, произвольно комбинирую реальные элементы с вымышленными. Его старшим товарищам по кисти и карандашу приходится порою несколько сложнее: они не могу, как правило, просто так, ни с того ни с сего, взять лист бумаги и набор красок и нарисовать дом, цветок, терминатора и автомобиль "скорой помощи".
Но рисовать всё равно хочется очень, очень многим. Эту тягу уже не одно десятилетие лет назад распознала высокоразвитая инфраструктура, специализирующаяся на обслуживании разнообразных хобби. Сегодня предложение идёт, по крайней мере, вровень со спросом, быть может, даже несколько обгоняя его: культурные центры и художественные школы предлагают курсы рисунка и живописи для любого возраста, газеты пестреют предложениями об индивидуальных занятиях у мольберта, бюро путешествий зовут в специальные рисовальные туры в Тоскану и на греческие острова – индивидуально или с группой. Петра – преподавательница одной из таких школ. За её плечами – уже полтора десятка лет преподавания. Её курсы, в ходе которых она учит людей переносить на бумагу трёхмерные объекты, всегда пользовались спросом. Но такого, как в последние три-четыре года, не было никогда, удивляется она:

- Это какое-то безумие. Все хотят рисовать. Больше всего женщин в возрасте около сорока – дети только-только подросли, и они хотят сделать что-то для себя, взглянуть на свою жизнь под иным углом. Очень часто мы рисуем целый уик-энд: мы встречаемся в пятницу, сами грунтуем холсты, обсуждаем, что каждый из нас собирается рисовать. Потом всю субботу мы рисуем, и воскресенье, в первой половине дня – тоже.

В магазин "Бёснер", служащий одновременно и информационным центром для живописцев-любителей, Петра приехала, чтобы разместить на доске объявлений новое расписание занятий на ближайшие месяцы. Здесь же, в магазине, она тут же встречает нескольких своих учеников.

Урсула – старшая из участниц курса. Ей 72 года. Всю жизнь она проработала сотрудником крупной страховочной фирмы. Увлечение рисованием пришло к ней на зрелом этапе жизни:

- Семь лет назад я впервые в жизни взяла в руки кисть. Конечно, это не простое занятие. Но зато оно очень отвлекает от других мыслей. Скажем, в прошлый раз я пришла на курсы на следующий день после того, как умерла моя мать. И рисование подействовало на меня необыкновенно успокаивающе и просветляюще. Когда вы рисуете, вы действительно концентрируетесь на том, что вы рисуете – и забываете обо всех проблемах.

Урсула рисует пейзажи – и конкретные, и по памяти. Иногда по фотографии. Сейчас она рисует серию картин «пейзажи детства», стараясь вспомнить, как выглядили места, которые она любила ребёнком.

Акрил, акварель, гуаш, темпера, масло – краски всех разновидностей и оттенков заполняют трёхметровые стеллажи просторного зала. Перед стендом с разными оттенками красных и оранжевых пигментов стоит Сабина. На вид ей лет 36. Она предпочитает интенсивные цвета:

- Да, я люблю, когда можно буквально купаться в красках. Я по профессии программист, работаю в отделе статистики. Вся моя жизнь – цифры, цифры, цифры. Рисование для меня – это возможность отвлечься от остальной жизни. Это как форма медитации.

В настоящий момент Сабина рисует, как она говорит, "калор-филдз" – монохромные цветовые поля, в которых лишь слегка меняется оттенок краски.
Вообще обращает на себя внимание и то, что все мои собеседники свободно владеют терминологией современного искусства – и вообще, по всей видимости весьма пристально следят за тем, что происходит в художественном мире.

В отделе пастели и цветных карандашей мы обнаруживаем Ингеборг – ещё одну ученицу Петры. В руках у Ингеборг – большой пакет. Она с гордостью демонстрирует нам картину, нарисованную во время последнего отпуска: букет полевых цветов в пёстром крестьянском кувшине. Картину она принесла сюда, чтобы вставить её в рамку и подарить на день рожденья своей старшей дочери. Картина смотрится очень декоративно – и вполне профессионально. Неудивительно: ведь Ингеборг регулярно посещает художественные курсы уже почти десять лет подряд.

- Я горжусь, что я научилась рисовать. Я вообще-то работаю в банке, и ничего такого прежде не делала. Училась, как говорится с нуля. Просто поняла, что моя работа меня больше не удовлетворяет, что мне необходимо что-то ещё – и пошла рисовать.

Из-за стеллажа выныривает мужчина лет пятидесяти пяти. Оказывается, что это муж, Ингеборг, Манфред – который разделяет со своей супругой страсть к рисованию. Правда, в отличие от Ингеборг, которая рисует пастелью на среднего формата, он отдаёт предпочтение акрилу – и большим листам картона. На них есть где развернуться:

- Это совсем другое ощущение. Ты чувствуешь, как идёт кисть, как линия развивает свою динамику. Я вообще-то по профессии электроинженер, у меня любовь к законченным системам. Ещё одно преимущество акрила – что нарисованное можно тут же быстро закрасить или перекрасить. С маслом такого не получается – приходится долго ждать, пока оно высохнет.

Какие темы он предпочитает? Я – художник-абстракционист, гордо сообщает о себе Манфред. Вместе с ним и Ингеборг мы поднимаемся на второй этаж магазина, до отказа заполненный всеми мыслимыми разновидностями бумаги, картона, холстов и подрамников. В специальном шкафу лежат хрупкие листочки рисовой и другой экзотической бумаги, на которой одним росчеркам пера следует рисовать изящный иероглиф. Ингеборг садится на корточки в проходе, среди стопок пастельной бумаги разных оттенков. Я прохожу вперёд с Манфредом, который со знанием дела начинает выбирать себе картон, пробуя пальцем степень шероховатости.

Магазин "Бёсснер" – вообще-то всегда считавшийся эксклюзивным магазином для художественной элиты, - был буквально вынужден распахнуть свои двери для любителям. Точнее, они взяли штурмом эту цитадель профессоналов штурмом. Сотрудники магазина констатируют, что сегодня художники-любители – как говорят в Германии, "художники выходного дня", - разбираются в красках, кистях и холстах не хуже профессионалов. А многие и рисуют не многим хуже – учитывая, что уровень академического художественного образования снижается, а уровень любителей – неуклонно растёт. Чисто техническими навыками рисунка с натуры иной прилежный любитель уже сегодня владеет лучше, чем не слишком радивый выпускник художественной академии, полагающий, что для того, чтобы делать "contemporary art" не обязательно уметь рисовать гипсовую ногу.

Тем временем Лука – помните, тот самый пятилетний малец, о которого мы споткнулись при входе в магазин, - появляется в проходе, держа в руках свой рисунок с безопасным вулканом. "Я ищу маму, - сообщает он. – Чтобы подарить ей мою картину". Маму мы обнаруживаем этажом выше – в отделе рам, богатством ассортимента соответствующем всему остальному магазину. Лука вручает маме картину и небрежно принимает комплименты и благодарности.

Хорошо ему – а как вот быть художникам старшего возраста? Ведь каждому, кто рисует, в какой-то момент хочется – ну, если не признания, то хотя бы внимания окружающих. Конечно, у бабушки над трюмо или у доброжелательных друзей на кухне всегда найдётся место для творческого порыва родственника или приятеля – особенно если в хорошую рамку вставить. Но порою хочется большего. Поскольку профессиональные галереи не желают иметь дело с любителями, то наиболее упорные из них решаются на организацию собственных выставок – в местном клубе, в кафе или просто у себя дома.

На доске объявлений в магазине "Бёсснер" висит множество объявлений о выставках. Одно из них только что повесили Анке и Курт. Они живут в небольшом городке под Кёльном. Оба рисуют – судя по фотографиям, этакие абстрактные разноцветные дуги. Выставку своих картин устраивают раз в год, оповещая об этом интересующихся с помощью объявления в местной газете:

- Ну, мы приглашаем друзей и знакомых. И люди, которые узнали о нашей выставке из газеты, и те, кто приходят к нам уже по традиции из года в год. Всё проходит в очень интимной атмосфере, у нас для каждого есть стаканчик вина – так, чтобы это для всех было праздником…

Конечно, большая часть живописцев-любителей отдают себе отчёт в том, что их картины не представляют собой рыночной ценности – хотя расходы на любительскую картину ничуть не меньше, чем на профессиональную. В среднем на полотно 90 на 60 с подрамником кистями и красками уходит от 50 до 100 евро. Идеальная ценность картин подлежит оценке с куда меньшей точностью. Считаете ли вы свои картины искусством? Большая часть моих собеседников уходит от прямого ответа на этот вопрос: "Мы, де, рисуем для себя. Пусть другие решают, искусство это или нет". Прямо отвечает лишь Урсула – старшая из встреченных мной в магазине художниц:

- Нет, это никакое не искусство. Это важно лишь для меня и моего видения мир. Но я не могу никого ничему научить своими картинами. А ведь цель искусства – понять и преобразовать мир… Нет, то что делаю я - это не искусство.