Фермер Люфт обходится без помощи из Германии

Сегодня мы побываем с вами в фермерском хозяйстве отца и сына Люфтов, которое находится на территории немецкого национального района Азово.

О том, как Люфтам удалось наладить свое дело, с какими проблемами они столкнулись, получают ли они помощь из Германии? Обо всем этом я говорил с Люфтом-старшим на фоне грохочущей техники.

- Виктор Генрихович, сегодня Вы фермер, а раньше работали в совхозе?

- Да, в совхозе я всю жизнь проработал. Начинал с рядового работника, механизатором был. Потом выучился, работал агрономом, позже до самой пенсии был директором совхоза. Фермером я стал уже будучи пенсионером.

- Откуда Вы приехали в национальный немецкий район?

- Из Казахстана. А здесь мой сын начинал. Сын как раз является директором этого хозяйства.

- А у Вас какая должность? Вы помощник сына по хозяйственным вопросам?

- Так точно. У нас разделение труда: сын занимается финансовыми вопросами, банковскими делами – кредитование, коммерция, - это его область, без которой хозяйство жить не может. А я отвечаю непосредственно за производственный процесс.

- Скажите, а в Казахстане Вы могли бы вот так же работать, как здесь – фермером?

- Думаю, что нет.

- Почему?

- Там трудности, связанные, в основном, с национальными особенностями. А так – какая разница? Земля там такая же, как и здесь. Я, кстати, начинал там работать, тоже на частном поприще. Ну и получалось. Потом появились определенные сложности, несогласованность, недоразумения и так далее. В результате пришлось все оставить и ехать в Омскую область. Думаю, лучше я буду вместе с сыном работать, какую-то помощь оказывать ему здесь. Я много лет проработал агрономом. Без знания технологии производства зерна на земле невозможно вообще жить и работать.

- Виктор Генрихович, фермерское хозяйство выгоднее, чем акционерное общество? Вы могли бы стать и членом акционерного общества, которое у вас по соседству.

-

Никакого сравнения! Здесь я сам себе хозяин, здесь считаешь свои деньги, куда их вкладывать, на что их пускать. Мы все воедино связываем: как перерабатывать продукцию, на что ее реализовать. Акционерное общество – это обыкновенный бывший колхоз. Там хозяева – все. А там, где хозяева все, толка никогда не будет. Грубо говоря, на любое стадо баранов нужен пастух. А этому пастуху говорят: «Мы тоже хозяева!» Сегодня у нас сто человек –наемных работников, а хозяина два - я и мой сын.

- Когда Вы начинали, у Вас техники много было? Я вижу, что сегодня Ваше хозяйство буквально гудит от большого количества работающей техники

.

- Мало было, совсем мало. Был один трактор ДТ-75, маленький трактор с павлодарского завода. Была пара сеялок, один плужочек маленький. Ну, нам больше и не надо было. Потому что с момента организации крестьянского хозяйства, 6-го января 1993-го года, нам было выделено 12 гектаров пашни.

- А сегодня какая у вас площадь?

- 3800 гектаров пашни. Примерно половина – наша собственность, остальное – в аренде. Люди выходят из акционерного общества, бывшего колхоза, сдают нам землю в аренду, потому что получают за неё больше, чем там. И постепенно, с первых же дней мы начали думать о переработке продукции. Просто производить зерно и продавать – это невыгодно. Это мизерный доход. А его переработка удваивает доходы. Мы поставили сначала маленькую мельницу, вслед за мельницей пекарню. Перерабатывали, продавали. Стали появляться средства определенные. На них мы покупали технику, автомашины, трактора. Потом задумались: как же дальше двигаться? И взяли большой кредит – 300 тысяч долларов.

- У кого?

- Европейский банк реконструкции в Омске нам предложил свои услуги. И мы купили большую мельницу турецкого производства. Смонтировали, и она безотказно работает.

- А банк дал кредит под большие проценты?

- В 1999-ом году он давал под 47 процентов. Но кредит был в российских рублях, поэтому под 47 процентов. И мы до сих пор еще рассчитываемся за эту мельницу. Еще не рассчитались. Зато эта мельница дает 50 тонн муки в сутки, мы наладили реализацию этой муки. Мука у нас хорошего качества, её с удовольствием у нас покупают. Ну и, естественно, когда этого зерна, которое мы производим, стало недостаточно, мы стали еще закупать, перерабатывать, реализовывать. И таким образом начался нормальный процесс расширенного воспроизводства. У нас появилась возможность строить. Мы стали строить склады , построили асфальт площадки для зерна, зерноочистительный комплекс. В этом году большую сушилку смонтировали, потому что нынешняя уборка урожая без сушилки была невозможна. Мало того, мы оказываем услуги другим предприятиям. Привозим зерно свое, а сушим и чужое, конечно, на определенных взаимовыгодных условиях.

- Вы говорили о том, что вы еще не выплатили весь кредит. Значит ли это, что вы сейчас работаете еще в убыток себе?

- В убыток себе – это когда есть нечего. Когда человек смело смотрит в завтрашний день, значит – это не в убыток. Мы сейчас перекредитовались. Мы уже не в Европейском банке. Раньше было так: мы просили банки, чтобы они дали кредит. Сейчас банки за нас дерутся. Три банка: Европейский, Сбербанк и Промстройбанк. Мы сейчас остались в Омскпромстройбанке. Пока у него самые лучшие условия: 22 процента.

-- Ваши наемные рабочие лучше зарабатывают, чем в акционерном обществе?

- Я вообще-то не люблю считать деньги в чужом хозяйстве и в чужом кармане. Я знаю, что наши люди хорошо зарабатывают.

- Вы составляете конкуренцию этим акционерным обществам? К вам охотно идут работать?

- У нас полный штат работников. И еще желающие есть работать. Так что дефицит в кадрах мы не испытываем. Если бы мы плохо платили, то к нам бы не шли работать.

- Вы немец, я слышал, Вы хорошо говорите на немецком языке. Почему Вы не уехали в Германию, ведь многие Ваши земляки, наверное, и родственники живут в Германии?

- Если просто лежать и питаться, то можно в Германию ехать. А я хочу работать и хочу заниматься интересным делом. Вся моя жизнь – вот эта работа. 45 лет я на земле тружусь и вижу результаты своего труда. Там мне делать будет нечего. Там, если я уеду, максимум через год я умру без дела. А мне нужно дело.

- То, что Ваше фермерское хозяйство находится на территории национального района Азова, это играет какую-то положительную роль? Ваше предприятия именно здесь встало на ноги, и Вы развили такую бурную деятельность

.

- Знаете, об особой роли нет речи. Нам не мешают работать, морально поддерживают нас. Материально, конечно, нет. Материально мы поддерживаем район. А откуда у администрации района деньги? Администрация, наоборот, от нас, фермеров, от других товаропроизводителей должна получать материальную поддержку. Налоги мы аккуратно платим. Еще случая не было, чтобы мы были должниками.

- А Германия чем-то помогла в становлении Вашего фермерского хозяйства?

- Ни одного пфеннига мы не получили. Ни одного. Как-то был в прошлом году один товарищ из ГТЦ и говорит: «Мы можем оказать беспроцентный кредит на год в сумме 10 тысяч марок». Как раз когда мы сбирались покупать мельницу. Мы просили их: «Дайте нам кредит полмиллиона марок на два-три года. Мы все вернем вам назад, еще и с процентами определенными». А они говорят: «Так мы не можем, мы можем дать только 10 тысяч марок». Может быть, им немножечко неприятно было слышать от меня, но я ответил: «Тогда лучше я вам дам 10 тысяч марок сейчас, и вы нам больше никогда не предлагайте такой кредит. Я вам, - говорю, - не то, что беспроцентный, а безвозмездно отдам эти десять тысяч марок, только больше никогда сюда не приходите в роли добровольных помощников. Мы и без вас справимся».

Признаюсь вам, Люфт-старший потряс меня соей убежденностью в том, что главное в жизни – дело, которому служишь. Уже более восьми лет Люфт не был в отпуске. Его фермерское хозяйство стремительно растет, набирают темпы производство и обработка сырья. И никто Люфтам не помогает, и что гораздо важнее – не мешает заниматься делом. Подобные фермерские хозяйства, наоборот,- поддерживают национальный район налогами, рабочими местами и, наконец, обеспечивает жителей района продуктами питания. В следующем выпуске передачи «Мосты» мы отправимся с вами в старейшее немецкое село Александровка. Мы попытаемся найти ответы на вопросы, почему немцы уезжают в Германию и почему некоторые из них снова возвращаются в Алесандровку?