"Узбекским журналистам трудно работать в своей стране"

В течение двух недель она находилась в Ташкенте, где академия «Дойче Велле» совместно с Международным центром переподготовки журналистов

проводила обучающий семинар для представителей СМИ, работающих в Центрально-Азиатском регионе. Корнелия Рабиц – о своих впечатлениях и о ситуации в сфере свободы слова в Узбекистане.

Академия «Немецкой Волны» уже десять лет занимается подготовкой журналистов в Центрально-Азиатском регионе. Она регулярно, один раз в год, проводит подобные курсы для журналистов. В этом году темой семинара стала подготовка репортажей и интервью. Участники семинара - одиннадцать человек, которые приехали из всех Центрально-Азиатских республик и, в том числе, из Туркменистана. В течение двух недель участники семинара смогли приобрести теоретические знания и овладеть практическими навыками подготовки интервью в радиоформате. Они также тренировались делать радиорепортажи. По завершению семинара были подготовлены и выпущены в эфир две полноценные передачи.

Почему для проведения подобных обучающих семинаров был выбран именно Узбекистан?

У академии «Немецкой Волны» есть партнеры, с которыми установлены хорошие контакты – это международный центр по переподготовке журналистов в Ташкенте. Руководитель этого центра Гульнара Бабаджанова заботится об организации подобных семинаров. Одновременно с этим, к нам постоянно поступают просьбы от наших участников проводить такие семинары и в других Центрально-Азиатских республиках. Не исключено, что академия «Немецкой Волны» обратит внимание на эти пожелания, и в будущем году семинар будет организован, например, в Киргизии или в Казахстане.

 

Как прошел семинар?

 

Я испытала большую радость от общения и совместной работы с группой молодых журналистов, которые принимали участие в семинаре. Все одиннадцать человек были очень заинтересованы и прилежны, с большим удовольствием принимали участие и в теоретической, и в практической части занятий. Они были удивлены уровнем профессионального образования, который получают журналисты в Германии. Для меня лично было также интересно узнать из общения с молодыми коллегами о том, какова ситуация со средствами массовой информации в Центральной Азии, о повседневной жизни, которая весьма разнится от республики к республике, начиная от того, что все участники даже внешне такие разные, и заканчивая их уровнем образования и политической культуры.

 

Какое впечатление сложилось у Вас о положении СМИ в Узбекистане?

 

- За время семинара я смогла получить пусть и немного, но зато очень ярких впечатлений о том, с какими трудностями сталкиваются журналисты в этой стране, когда они пытаются написать о чем-то таком, что не разрешено писать прогосударственным узбекским СМИ. В настоящий момент у наших корреспондентов в Узбекистане большие проблемы. Но и участники семинара лично убедились в том, насколько это тяжело. Приведу два примера.

Мы попросили семинаристов подготовить два учебных репортажа и записать их прямо на ташкентских улицах. Один репортаж был посвящен теме общественного транспорта в столице. Другой запланировано было сделать с местного рынка. Обоих журналистов, которые этим занимались, задержала милиция. Вести репортаж им запретили. Сотрудники правоохранительных органов допрашивали наших участников, паспорта у них забрали, в унизительной форме заявив, что они не имеют права заниматься здесь подобного рода деятельностью. Для меня это был яркий пример. С одной стороны, я увидела, как эмоционально были взволнованы мои молодые коллеги, когда вернулись после допроса. С подобным отношением у себя дома – а оба они были не из Узбекистана - ­они не сталкивались. С другой стороны, я увидела, что власти и правоохранительные органы вмешиваются в журналистскую работу даже по таким, казалось бы, незначительным поводам, как репортаж об общественном транспорте в Ташкенте и запрещают работать. И еще по поводу репортажа с уличного рынка. Я увидела так называемый мардикер-базар, где женщины из пригородов Ташкента продают свой труд, в основном в качестве домработниц: постирать, погладить, убрать квартиру. Между тем, среди них много врачей и учительниц, которые в основном живут в провинции и не имеют работы. У них нет денег, чтобы прокормить свои семьи. Они вынуждены ехать в Ташкент, и идти на мардикер-базар, напоминающий рынок рабов. Конечно же, мы попытались пообщаться с этими женщинами. И тут же нам пришлось столкнуться с сотрудниками милиции, которых очень много на рынке. И реакция узбекской милиции для меня была совершенно непонятна, потому что она расходится с заявлениями узбекского правительства и президента о приверженности демократии и свободе слова и о том, что каждый может сообщать о том, что фактически происходит в стране.

 

Если семинар был организован при полном взаимопонимании обеих сторон, я имею ввиду узбекских властей и сотрудников академии, то почему журналисты столкнулись с подобными трудностями?

У меня после многочисленных бесед, состоявшихся в Ташкенте, сложилось такое впечатление, что внутриполитический курс узбекских властей, включая отношение к масс-медиа, значительно ужесточился. Еще до нашего непосредственного прибытия в Ташкент вышел указ, который особенно усложнил деятельность узбекских журналистов, работающих на иностранные СМИ. По прибытию мы обсуждали за круглым столом эту ситуацию. Я слышала выступление двух депутатов узбекского парламента, которые считают, что с введением новых правил деятельность представителей СМИ будет находиться под контролем. Хотя это было представлено совсем по-другому. Можно предположить, что на этом фоне положение СМИ в Узбекистане будет еще более ухудшаться. Это подтверждают и немецкие эксперты, которые находятся в этой стране. К примеру, все тренеры, собравшиеся на семинар в Ташкенте, получили визы всего за два дня до отправления. Это странно, потому в последние десять лет получение визы не составляло никакого труда, и ее выдавали за несколько недель до начала поездки. Этот случай тоже яркое свидетельство того, что с узбекской стороны нет желания продолжать поддерживать отношения на таком уровне, как это было раньше.