Трагедия Терри Шайво. Взгляд из Германии
Последние пару недель Германия, затаив дыхание, наблюдала за человеческой трагедией в далекой Флориде, где – по велению судебных властей - угасала жизнь в теле Терри Шайво, еще пятнадцать лет назад впавшей в коматозное состояние. Немецкие домохозяйки включали выпуски телевизионных новостей, как серии в бесконечной мыльной опере, в которой трагическая развязка неизбежна, но зрители всё равно надеются на чудо в последний момент. А параллельно в немецком обществе и в политических верхах развернулась дискуссия о том, возможно ли такое в Германии, где та черта, за которую и врач не должен переступать, искусственно поддерживая жизнь в теле фактически уже усопшего человека.
С точки зрения бывшего председателя комиссии бундестага по этике Маргот фон Ренессе, случая Терри Шайво в Германии быть не могло. «По действующему пониманию права, заявила она, немецкий врач не стал бы продолжать лечение человека, тело которого уже начало разлагаться». Есть и прямо противоположная точка зрения. Например, Вольфганг Водарг, эксперт по биоэтике социал-демократической партии, к которой принадлежит и Маргот фон Хенессе, считает, что случая Терри Шайво в Германии не могло бы быть потому, что немецкий врач не имеет права удалить зонд питания из желудка коматозного пациента. Это было бы равнозначно непринятию мер с целью предотвращения гибели человека, за что предусмотрено уголовное наказание. Так что вопросы перехода обреченного больного из жизни в небытиё – это серая зона немецкого законодательства.
Когда обреченный больной может потребовать от врача избавить его от страданий, отключить аппарутуру, поддерживающую жизнь вопреки его воле? В каком случае врач должен исполнить последнее желание впавшего в кому человека, скажем, даже письменно зафиксированное в его последнем распоряжении, так называемом «завещании пациента»? Ответ на эти вопросы только на первый взгляд представлется простым. Ну, если человек, находясь в здравом уме, написал, что не хочет жить дальше, если окажется прикованым навечно к койке без сознания, чего врачу-то раздумывать? Выдернул штепсель - и все дела. Не тут-то было. Еще два года назад Верховный суд ФРГ постановил, что такого рода «завещания пациентов» можно исполнять только в том случае, если его болезнь приняла необратимый ход и смерть неизбежна. Кома такой болезнью не является. Пример той же Терри Шайво доказывает, что жить в таком состоянии можно очень долго, если, конечно, это вообще можно назвать жизнью. Это, во-первых. А во-вторых, кто его знает, что происходит в голове коматозного пациента? Предположим, он даже заранее написал завещание с требованием не продлевать ему искусственно жизнь. Но может быть в последний момент он пересмотрел свое желание, может быть он, находясь и в бессознательном состоянии, всё-таки хочет жить дальше, наслаждается тем, что дышит, может быть, он слышит музыку и птиц за окном? Сейчас, на фоне трагедии Терри Шайво дискуссии на эти темы разгорелись в Германии с особой силой.
Министр юстиции Бригитта Цюприс выступает за расширение возможностей исполнения «завещаний пациентов». Еще прошлой осенью она представила в парламент законопроект, дающий пациентам право настаивать на отмене мер по поддержанию жизни даже в том случае, если их неизлечимая болезнь не ведет неминуемо к смерти. Кроме того, законопроект допускал не только письменную, но и устную форму завещания. После резких протестов врачей и церкви министр свой проект отозвала, но не похоронила. Идет доработка, в том числе с помощью самих медиков. Один из советников Бригитты Цюприс, берлинский профессор медицины Кристоф Мюллер-Буш:
Надо, конечно, делать различие между завещанием пациента, написанным когда человек был еще абсолютно здоров, и тем, которое оформлено уже в процессе болезни. Второе, конечно, куда более применимо.
Но в этом-то и есть основная трудность, считает юридический эксперт парламентской комиссии по этике Ульрике Ридель:
Вы же не знаете, что и как чувствуют больные, которые находятся в околокоматозном состоянии, о чем они думают, пребывая между сном и явью в полуобмороке, хочет ли человек, теряющий сознание, чтобы его лечили дальше или нет? Вы этого не знаете. А значит, вы совершаете или не совершаете действия в момент, в ситуации, которую Вы не можете объективно оценить.
Профессор Мюллер-Буш согласен и идет даже еще на шаг дальше:
Мы ведь даже не знаем, страдает ли больной Альцхеймера от своего недуга или нет. Мы не знаем, страдает ли коматозный пациент от невозможности коммуницировать с внешним миром или он всё-таки доволен своим состоянием, рад, что его снабжают пищей, ставят ему музыку, помогают дышать, ухаживают за ним. Всего этого мы не знаем.
Тем не менее профессор настоятельно советует людям почаще задумываться о том, чего бы они хотели, если с ними – не приведи Господи – случиться непоправимое: авария на дороге, несчастный случай на горнолыжном курорте.
Переработанный проект закона о «завещаниях пациентов» бундестаг будет рассматривать, скорее всего, осенью. Предполагается, что депутатов при этом избавят от фракционной дисциплины. И в правящем лагере, и в рядах оппозиции сторонников и противников упрощенного прощанья неизлечимых больных с жизнью примерно поровну. По большому же счету спор идет в общем о мелочах – должно ли быть такое завещание непременно в письменном виде или достаточно устного распоряжения, можно ли помогать пациенту отойти в мир иной только уже на последней стадии болезни, когда смерть неизбежна, или просто, чтобы избавить его от сраданий, даже тогда, когда протянуть он может еще довольно долго. Ну, а если «завещания» вообще никакого нет? Много ли таких, пышущих здоровьем, кто предусмотрительно фиксирует у нотариуса свою последнюю волю на роковой случай? Что делать, если, как в Америке, муж пациентки говорит одно, а её родители – другое? С точки зрения юриста Ульрики Ридель, закон будет бессилен:
Я считаю, что предполагаемая воля не может быть обязательной к исполнению. Я считаю это вообще невозможным, если сперва приходится выяснять, а что вообще мог бы хотеть больной.
Каким будет новый закон пока не ясно, но в любом случае он не даст ответ на вопрос, что делать с коматозными пациентами, смерть которых нельзя считать неминуемой. Даже в том случае, если на этот счет они оставили «завещание». Ведь изменить его они уже не в силах. А таковых в Германии, между прочим, двенадцать тысяч – не считая их родных и близких. По опросам, большинство жителей ФРГ выступают за эвтаназию – то есть помощь в умирании безнадежно больных. Семьдесят шесть процентов считают, что необходимо исполнять последнюю волю пациента и избавлять его от страданий. Только двадцать процентов против отмены пока существующего запрета. Но это как со сметрной казнью – есть вопросы, которые и в условиях демократии нельзя отдавать на откуп мнению большинства.
Новости «Русского Берлина»
В Берлине началась серия культурных мероприятий, посвященных немцам-переселенцам. Ее цель – дать возможность жителям столицы Германии ближе познакомиться со своими новыми соседями из стран СНГ. При поддержке берлинского землячества немцев из России переселенческий ансамбль «Кристалл» дал в театре «Купе» концерт из произведений классической и популярной музыки. В одной из столичных библиотек открылась передвижная выставка «Народ в пути. История и настоящее немцев из России». Выставка, которую финансирует федеральное министерство внутренних дел, через неделю переедет в ратушу района Шарлоттенбург. По данным статистики, в Берлине живут более 50 тысяч немцев из бывшего СССР...
Под патронажем грузинского посольства прошел благотворительный вечер в пользу нуждающихся детей Грузии. На вечер были приглашены 500 дипломатов, представителей политической, экономической и культурной жизни Германии. Перед ними с большим успехом выступила Катя Мелуа, одна из самых популярных поп-певиц прошлого года. Она родом из Грузии, но живет в Великобритании. Кроме того, свою коллекцию мод представила публике тбилисский модельер Тамуна Ингороква. В качестве почетного гостя на вечере присутствовала супруга грузинского президента Сандра Рёлофс-Саакашвили...
Посольство Казахстана, Общество германо-казахской дружбы и организация немцев-переселенцев «Культурринг» провели мероприятие по поводу казахского народного праздника «Наурыз». В помещении одного из клубов в районе Хеллерсдорф, где часто встречаются немцы из СНГ, собралось несколько сот человек. Большинство из них переселилось из Казахстана в Германию. Казахский посол Кайрат Сарыбай произнес приветственную речь. Живущие в Берлине музыканты исполнили немецкие, казахские и русские песни. Был открыт буфет с блюдами казахской кухни...
Берлин покинули 260 гостей из Беслана. Группа, в состав которой входили дети в возрасте от 10 до 17 лет, их родители и учителя, находилась в Германии две недели. Большую часть времени школьники, пережившие бесланскую трагедию, провели в молодежном лагере в окрестностях немецкой столицы. Там они смогли отдохнуть и получить помощь психологов. Берлинский сенат организовал в честь россиян прием, а российское посольство устроило благотворительный концерт. Основные расходы, связанные с поездкой, взяла на себя благотворительная организация «Помощь для детей в беде»...
В столичном районе Марцан открылся новый культурный центр «Мост». Он будет работать при самом крупном берлинском клубе русскоязычных эмигрантов «Диалог». Организаторы обещают создать в Марцане, на восточной окраине немецкой столицы, место для встреч берлинцев разных национальностей и вероисповеданий. Здесь будут работать театральные и танцевальные курсы. Посетителям предложат социальные и психологические консультации. На открытии «Моста» выступил с речью бургомистр Марцана Уве Клетт. Вечером состоялась дискотека. Известная в Берлине группа «Шо?» исполнила шлягеры на русском языке...
В Русском камерном театре с успехом прошло первое представление детской театральной мастерской «Дебют». Мастерская, которой руководит режиссер из Москвы Инна Соколова-Гордон, работает уже пол-года. Сейчас ее посещают 13 детей младшего и среднего школьного возраста. Все они родом из разных стран СНГ, поэтому занятия в мастерской идут на русском языке. Для премьеры Соколова-Гордон и ее ученики выбрали несколько популярных сказок Ганса-Христиана Андерсена...