Точек соприкосновения между Москвой и Минском стало больше

Газета Frankfurter Allgemeine в статье под заголовком "Игра Путина с Лукашенко" пишет об отношениях между Россией и Белоруссией:

Авторитарный, ориентирующийся на советскую модель режим Александра Лукашенко не вписывается в политический ландшафт ни востока, ни запада. Оценивая ситуацию таким образом, политические деятели в ЕС и в Европарламенте питали надежды на то, что совместно с Россией им удастся повлиять на положение дел в Белоруссии и вызвать демократические изменения в этой стране. Россия стремится к созданию общего с ЕС экономического пространства, к сотрудничеству в сферах внутренней и внешней безопасности, в области научных исследований, образования и культуры. Исходя из этого, Москва должна была бы быть заинтересованной в том, чтобы в Белоруссии проводились реформы, а, может быть, даже произошла смена режима.

По сравнению с Белоруссией, в России оппозиционные силы работают в условиях свободы. Демократия в России пока существует, и экономика страны работает по законам рынка. В Белоруссии же наличествует плановая командная экономика. Ввиду авторитарных тенденций, которые в последние годы наблюдаются в политике Кремля, точек соприкосновения между Москвой и Минском, несомненно, стало больше.

Газета Süddeutsche Zeitung посвящает свой комментарий переговорам межу Россией и Ираном по поводу иранской ядерной программы:

Мир скептически оценивает итоги переговоров между Москвой и Тегераном. И это объясняется очень просто. Соглашение межу российской и иранской сторонами было достигнуто слишком легко и быстро, чтобы воспринимать его всерьез. Однако предложение Кремля чем-то подкупает: Москва и Иран в рамках совместного предприятия будут обогащать уран на российской территории. Этот уран Иран сможет использовать для своих атомных электростанций. И у остального мира будет гарантия того, что у Тегерана нет возможности для создания атомного оружия. Но при этом Иран должен прекратить научные исследования в рамках ядерной программы. Однако именно это требование до последнего времени Тегеран отказывался выполнить. Для иранцев обогащение урана превратилось в вопрос, который затрагивает национальную гордость. В принципе, у Ирана есть право заниматься научными исследованиями в рамках атомной программы. Но это должно происходить в мирных целях, в чем Запад сильно сомневается. И власти Ирана достаточно часто повторяли, что они воспользуются данным правом, даже если против страны будут введены санкции. Поэтому трудно поверить в то, что Тегеран так просто согласится на предложения другого государства.

Газета Tagesspiegel пишет на эту же тему:

Кризис вокруг иранской ядерной программы вступает в свою решающую стадию. И поэтому стороны используют любые уловки. Например, в минувшее воскресенье представители Ирана объявили о достижении принципиального согласия с Россией. Это заявление было не только преждевременным, его можно было воспринять как целенаправленную обработку общественного мнения. Кроме того, данный случай показывает, на какой риск идет Запад, полностью передавая инициативу в руки Москвы. Ведь сохраняется опасность того, что Россия в итоге придет с Ираном к такому соглашению, которое позволит иранцам продолжать научные исследования с целью создания бомбы. С самого начала кризиса, связанного с "иранским ядерным досье", Россия действовала на два фронта. С одной стороны, Москва не заинтересована в том, чтобы Иран заполучил атомное оружие, и не желает вступать в открытый конфликт с Западом. С другой стороны, Россия заинтересована в сохранении Ирана как платежеспособного покупателя оборудования для атомных электростанций и вооружений.

Было большой иллюзией полагать, что советская реставрация во внутренней политике, начатая Владимиром Путиным и его товарищами по КГБ, никак не скажется на внешней политике России. Старые притязания Росси на статус великой державы можно было наблюдать во время газового конфликта с Украиной. Так что переговоры, которые ведет сейчас Москва с Тегераном, станут лакмусовой бумажкой в двойном смысле. Они продемонстрируют степень готовности "режима мулл" к жесткому конфликту с мировым сообществом, а также позволят понять, каким будет впредь внешнеполитический курс России.

Обзор подготовил Роман Шель