Реформа белорусского языка - чистое политиканство?

Сегодня значительная, если не большая часть белорускоязычных граждан, принципиально использует разработанную Брониславом Тарашкевичем систему белорусского правописания, которая позже была переделана реформой в 1933 году, сблизившей белорусский язык к русскому.

Получается, что говорить и писать на белорусском языке, который был до советской реформы, с принятием закона станет запрещено? Это я решил уточнить у бывшего гендиректора Национального академического театра имени Янки Купалы, главного белорусскоязычного театра страны, Геннадия Давыдько. Сейчас он является член парламентской комиссии по образованию, культуре, науке и научно-техническому прогрессу, где и находится законопроект:

«Нет, это неправильно. Дело в том, что я вчера задавал вопрос, а если это юмор, а если это ирония? Во всяком случае, закон не предусматривает уголовного наказания и преследования. Просто нормы, в которые надо приводить язык, любой язык. А статус закон действительно он просто необходим в данном контексте. Правила, собственно, там меняются мало».

Одним из таких новаций, на которую особо обращают внимание, стала обязанность писать официальные должности с большой буквы.

По мнению Геннадия Давыдько, в этом нет ничего страшного:

«Ну, да теперь будет. Директор – значит с большой буквы. Управляющий с большой буквы, правда, сейчас больше менеджеры, чем управляющие. Я вообще не вижу, никакой политической подоплеки в этом законе».

Геннадий Брониславович, полагает, что разрывать белорусский язык на тарашкевичский и так называемую «наркомовку» нельзя.

С ним несогласен лидер оппозиционной Партии БНФ Винцук Вечерко, который является еще и теоретиком белорусского языка. По его словам власть, которая закрыла белорусскоязычные школы и сады, решила теперь навязывать не выдержавшие проверки жизнью сталинские, по его выражению, нормы правописания:

«Большинство белорусскоязычного Интернета использует классическое, несоветское, тарашкевичское правописание. А то, что нам спешно пробуют навязать это результат кулуарных решений. Не было никакой не то, что публичной дискуссии, а даже дискуссии среди ученых, которые, скажем, работают в академии, в университетах. Это чисто политическое решение. Это просто еще одна дубина, для того, чтобы закрывать неугодные издания и книгоиздательства».

Солью законопроекта, убежден Винцук Вечерко, является введение, впервые в стране, административной ответственности за умышленное якобы искажение языка:

«Господин Зданович, так называемый депутат Палаты представителей, который комментировал поспешное решение ввести наказания за правописания, он же проговорился. Он сказал, что никому не будет позволено искажать написание названий титулов и должностей. Ну, значит будут сажать на 15 суток тех, кто напишет слово президент, не дай Бог, с маленькой буквы».

В одном оппозиция и власть нашли общий язык – в принципиальной необходимости упорядочить нормы белорусского языка, чем, кстати, вначале 90-х и занимались лингвисты. К слову, кроме тарашкевичцы и наркомовки, адепты «роднай мовы» используют еще и разные азбуки: кириллицу и латиницу. По мнению Винцука Вечерко, если бы власть захотела действительно заняться реформой, то разработчики пришли бы к компромиссу:

«Нашли бы или способ их сосуществования. А такие прецеденты есть, скажем, в Норвегии есть два варианта литературного языка. Или, может быть, какой-то алгоритм сближения вариантов».