Проблемы выплаты компенсаций советским военнопленным
Сегодня в очередной раз пойдёт речь о выплатах жертвам нацизма. Но на сей раз не остарбайтерам, а советским военнопленным, т.е. солдатам Красной Армии, оказавшимся в плену. Эта категория жертв войны по-прежнему остаётся забытой и отверженной. Скажем, и в этом году 9 мая, когда в России отмечали очередной день победы, о бывших военнопленных, как обычно, никто и не вспоминал. А их только в Германии находилось три миллиона, или больше - точных данных никто не знает. Осознанно или нет, но пленных по-прежнему считают преступниками и предателями - как распорядился Сталин. Правда, в последние годы, когда пошла речь о компенсациях за принудительный труд, многие в России стали отмахиваться от советских военнопленных ... по финансовым соображениям. Чиновникам, занимающимся распределением денег, не нужны дополнительные проблемы. Сами жертвы нацизма - остарбайтеры, т.е. те, кто находился на принудительных работах, естественно, против того, чтобы делить с кем бы то ни было свои скудные компенсации. К самой Германии, как ни странно, в принципе трудно предъявлять какие бы то ни было претензии, поскольку она всегда исходила из того, что вопрос даже спорным не является - по международным соглашениям военнопленным никакие компенсации не полагаются, да к тому же, как известно, СССР и при Сталине, и позже неоднократно отказывался от получения каких бы то ни было компенсаций для своих граждан. Тем не менее, в последнее время появились надежды на какие-то выплаты военнопленным. Насколько это реально? Моя коллега Дарья Оссинская попыталась понять это.
Германия расплачивается в буквальном смысле слова – деньгами – за прошлое. Для жертв нацизма из бывшего СССР был выделен 1 миллиард марок. Этот миллиард через специальные Фонды до сих пор распределяется между теми, кто на Германию во времена Второй мировой работал и после этого остался жив. Оставим пока тонкости понятия «работа на Германию» и возможность оценить рабство в валюте, пусть и достаточно устойчивой. Готовы материально посодействовать жертвам нацизма и некоторые общественные организации. Например, берлинское объединение «Контакты». Есть несколько других гражданских инициатив. В Кельне - Эльдехаус –платит так называемую Späte Hilfe, позднюю помощь, по 500 евро тем военнопленным, которые работали в Кельне. Город Марбург платит военнопленным. Католические фонды выплачивают компенсации тем военнопленным, которые трудились в области, подведомственной католическим учреждениям.
Полян:
«Но самое удивительное – это такая частная приватная компенсация, фрау Либхард, дочь коменданта одного из шталагов (штрафной лагерь) на территории Польши в Сандомире, найдя двух военнопленных, которые в шталаге, где ее отец был комендантом, находились, работали и страдали, она им платит небольшую ежемесячную пенсию из своих собственных средств. Вот, собственно, и все, но это очень примечательно и очень контрастирует с тем поведением, которое выказывает государство немецкое по отношению к тем людям, перед которыми вина достаточно очевидна».
Историк Павел Полян не случайно так резок в своих высказываниях. Именно судьба остарбайтеров и советских военнопленных в Германии – предмет его научной работы. Второе издание выдержала книга – «Жертвы двух диктатур» - толстый том с массой документов и свидетельств участников событий тех лет. Общее число советских граждан, перемещенных на территорию Германии и ее союзников, составляло более восьми миллионов человек. В обыденном сознании – это все остарбайтеры, эшелонами угнанные трудиться на пользу "Великой Германии". Однако всё сложнее, историки насчитывают восемь групп так называемых перемещенных лиц. Во-первых, это остарбайтеры – восточные рабочие – их практически безвозмездный труд и требовался за время войны лишившейся рабочих рук экономике Рейха. Затем - дипломаты, сотрудники торгпредств и моряки, кого в ночь на 22 июня арестовали практически на рабочих местах. Были среди перемещенных и, пользовавшиеся некоторыми привилегиями по сравнению с другими советскими гражданами, этнические немцы и финны. Были беженцы – те, кто сотрудничал с немецкой властью – бургомистры, старосты, а когда немцев стали вытеснять на запад – они двинулись в след за отступающими. Часть из них, особенно члены их семей, потом привлекалась к труду. Были эвакуированные, их насильственно, по ходу отступления вермахта под натиском Красной Армии, целыми деревнями вывозили, сжигая дома, чтоб не достались советской власти люди. И были военнопленные. 3 миллиона 300 тысяч человек.
Полян:
«В законе о создании Фонда «Память. Ответственность. Будущее» есть фраза, "пребывание в плену не дает основания для получения компенсации". В принципе это верно, есть такая норма международного права, но это касается нормальных военнопленных, как английские, американские, польские, французские, с которыми и обращались как с военнопленными. С советскими военнопленными так не обращались. С ними обращались так, и цифры их смертности, и некоторые обстоятельства их преследований об этом говорят абсолютно однозначно и недвусмысленно.
....С ним обращались так, что правильнее их было бы рассматривать как особую группу жертв нацизма. Ну наподобие как жертвы холокоста.
....Это была совершенно сознательная политика по их преследованию, физическому уничтожению, когда не было необходимости в них как в рабочей силе. А именно - это зима 41 – 42 года, осень. Они умирали как мухи, погибали по дороге, погибали в лагерях и ...
Только за одну зиму 41-42 года погибло 2 миллиона чел, а всего 3,3 миллиона человек погибло за время войны советских военнопленных».
Красноречивее любых аналитических научных справок об этом говорят воспоминания тех, кто пережил ад немецкого плена: «Обувью служили большие деревянные колодки, очень неудобные для ходьбы. Быстро двигаться или бежать в колодках можно было только двумя способами: не отрывая ног от земли на манер лыжника, или же высоко поднимая ноги, подобно породистому рысаку. Колодки стали опознавательным знаком советского пленного. Пленные других государств носили собственную обувь.»
Это строки из книги Лугина «Полглотка свободы».
Летом 41-го года в меню военнопленного входили: 20г пшена и 100г хлеба, или 100 г пшена без хлеба, или, при использовании на работах – 50 г пшена и 200 г хлеба.
Голод приводит к болезням не только тела, но и души. Лечение одно – лежанием. Да и то – не более трех дней.
Фонд «Память. Ответственность. Будущее» рассматривает дела всех ранее перечисленных групп перемещенных в Германию граждан бывшего Союза. Но только не бывших военнопленных, если они не прошли концлагеря. Получается (с точки зрения разработчиков правил, по которым компенсации выплачиваются), что того, что пережили солдаты и офицеры Красной Армии, попав в руки немцев, недостаточно. Необходим еще и лагерный опыт. Но – закон есть закон, по нему военнопленные – особая статья, говорит Лотар Эверс, председатель Союза.. .
«На все попытки русской делегации сделать что-либо для бывших советских военнопленных, немецкая сторона напоминала – компенсации военнопленным – это вопрос репараций. Это должны решать между собою государства после того как закончат войну. Иски остарбайтеров были индивидуальными исками против тех фирм, где они работали. Но никто не организовывал военнопленных так, что бы военнопленный Х подавал иск против такой-то фирмы в американский суд. Такого никогда не было, в отношении военнопленных – это в первую очередь вопрос репараций, т.е. государства его решают между собой».
Государства за прошедшие 57 лет проблему не решили. Тут тоже есть несколько противоречий. Во-первых, одно дело – политическое заявление, другое дело – осуществить провозглашенное, особенно, когда это требует материальных затрат. Во-вторых, по сути с тем же успехом может и Германия потребовать компенсаций для своих бывших военнопленных, находившихся в советских лагерях и на советское государство работавших. По крайней мере, такое заявление возможно теоретически. В-третьих, Советский Союз не подписал Женевскую конвенцию 1929 года по правам военнопленных, таким образом , отбрасывая эмоции и используя только логику, получаем следующее: в том, как обращались с красноармейцами в Третьем Рейхе, виновато их же, красноармейцев, правительство.
Здесь стоит прервать Дарью Оссинскую, чтобы внести несколько дополнений. Естественно, в том, как обращались с красноармейцами в третьем рейхе виновато не столько советское правительство, не подписавшее конвенцию (Гитлер никогда не считался с договорами), а идеологические установки фюрера. Он никогда не скрывал, что ведёт войну на уничтожение народов СССР. Именно поэтому к оста-арбайтерам относились иначе, чем к французам, или американцам. Однако, Советское правительство полностью виновато в том, что не отстаивало интересы своих граждан в спорах о компенсациях после войны. Вопрос о том, чтобы потребовать компенсаций от СССР и России, поднимался не раз и немецкими военнопленными, и так называемыми вест-арбайтерами, т.е. немцами, угнанными в СССР, и их родственниками, но власти Германии никогда не давали ход этим искам, стремясь избежать контр-требований с советской стороны. Кстати, в России можно услышать требования о выплате компенсаций советским военнопленным российской стороной. Во-первых, за то, что бывшие военнопленные, вернувшись на родину, не имели возможности нормально работать и учиться, а во-вторых за то, что советское правительство не боролось за интересы своих граждан в послевоенных спорах, которые шли десятилетиями. Как рассказал Дарье Оссинской Павел Полян, он и берлинский адвокат Штефан Ташьян попытались бороться за права военнопленных на юридическом поле Германии.
Полян:
«Адвокат Штефан Ташьян, берлинский адвокат, подал в административный суд Берлина иск против министра финансов ФРГ и фонда «Ответственность, память и будущее», причем интересно – иск не о получении компенсации, а иск о правомочности, праве людей, от имени которых он подал иск, на получение этой компенсации».
Процесс Ташьяну и Поляну выиграть не удалось, но параллельно с этим они ...
обратились к руководству наших стран - к президенту Путину и канцлеру Шредеру с политической инициативой, которая, буде она принята, являлась бы также внесудебным решением этого вопроса – с инициативой о создании совместного российско-немецкого фонда по компенсациям советским военнопленым. Учитывая то, что и с советской стороны в отношении с этими людьми очень много на совести: то, как их встречали на родине – как предателей и т.д.тоже известно, я тоже об этом писал. Есть все основания для того, чтобы говорить, что обе стороны в этом поучаствовали. Ответ пришел пока что от Шрёдера, вернее, от его канцелярии. Он сам его не читал. Достаточно скучный и плоский ответ о том, что все проблемы, которые во время войны возникли решить, к сожалению, не удастся, а с точки зрения международного права и вообще невозможно и т.д. Т.е. полное игнорирование или непонимание тех новых документов, которые мы в эту дискуссию пытались внести.
По мнению Лотара Эверса, одного из создателей фонда «Память. Ответственность. Будущее», пытаться решать политический вопрос юридическими методами – бессмыслица. Деньги на компенсации уже давно выделены и больше их не будет. Все заявления от бывших остарбайтеров – тоже больше не принимаются. Вопрос фактически закрыт, несмотря на то, что он порождает огромное количество других вопросов, несмотря на то, что налицо двойные стандарты. Никто не спорит, по крайней мере, открыто, что советские военнопленные – жертвы нацизма. Но когда дело касается компенсаций – то есть денег – никто не собирается их жертвами нацизма признавать.
Эверс:
«Получится ли это в будущем? Я лично очень скептически к этому отношусь. Ведь даже остарбайтерам, которые были угнаны в Германию в юном возрасте (16-17-18 лет), сейчас уже больше 80-ти. Военнопленные обычно были старше (22-32 года). Это значит, сейчас они еще старше остарбайтеров. К тому же, насколько я понимаю, они плохо организованы. Сегодня у них нет такой организации, которая могла бы подготовить их иски. Но лично я считаю, что, то, что немецы делали с русскими военнопленными – это тоже преступление Второй мировой войны».
Кто знает, что именно советские военнопленные первыми попали в газовые камеры Аушвица, - по-русски его называют Освенцим - лагеря, название которого стало синонимом геноцида? Кто знает, что большинство советских военнопленных были убиты, как расово неполноценные? Но тех, что несмотря на голод, холод и болезни еще держался на ногах , до самой смерти использовали как рабов? Чтобы напомнить об этом, в феврале, в Берлине объединение «Контакты» провело первую акцию под названием «Забытые советские военнопленные». Именно то, что о трех миллионах жертв нацизма общество «забыло», руководитель «Контактов» Эберхард Радцувайт считает недопустимым.
Радцувайт:
«Мы расцениваем это как скандал и мы утверждаем: эта группа жертв – вторая по величине группа жертв нацизма после европейских евреев, это жертвы, о которых просто забыли, и такое положение мы хотим сейчас изменить. Мы хотим тем, кто еще жив, отдать должное, и мы хотим их судьбы сделать достоянием немецкой общественности».
Организация, созданная 13 лет назад для взаимодействия со странами бывшего СССР, помогает бывшим остарбайтерам. Только что сотрудники «Контактов» вернулись с Украины, где 20 тысяч евро, собранных частными лицами, передали тем, кто особенно нуждается в медицинской помощи, специальном уходе и т.д. С началом новой акции – помощи военнопленным открыт и новый счет для пожертвований. Пока решено, что первыми будут те, кто живет там, где положение хуже, чем в России – в Армении и Грузии, говорит Эберхард Радцувайт.
Радцувайт:
«Мы решили, что мы сначала поможем тем, чьи адреса у нас есть, чьи биографии мы знаем, от которых в общей сложности полторы тысячи собственноручно написанных биографий лежит в бюро адвоката Штефана Ташьяна. Но, естественно, мы не ограничимся помощью только тем бывшим советским военнопленным, иски от которых собраны у этого адвоката. Мы должны расширить кампанию. Сейчас мы планируем обратиться к партнерам фонда «Память. Ответственность. Будущее» в Москве и Минске - т.е. к фондам "Взаимопонимание и примирение". В их каталогах наверняка есть информация не только об остарбайтерах, но и о военнопленных. Если у нас будут их имена и адреса, то мы будем писать этим людям с просьбой прислать нам биографии, чтобы мы могли начать оказывать помощь».
Из бывших советских военнопленных живущих сейчас – 45-48 тысяч человек. В немецком плену умерли более полутора миллионов человек.