Парадное, декоративное мероприятие?
10 апреля 2002 г.
- Алексей, вы единственный, кто сорвал аплодисменты. Это был замысел?
- Нет. Я это сделал не театрально. Меня просто возмутило, что все острые вопросы, которые реально существуют между Россией и Германией на сегодняшний день в выступлении руководителей секций не упоминались вообще. В данном случае оказалось, что я, который сидел на галерке, в большей степени являюсь представителем гражданского общества, нежели эти председатели комитетов. Потому что я знаю, что людей волнует на самом деле не разговоры о командировках для 20 студентов туда или сюда, а вообще развитие российско-германских отношений. Мы, наконец, стали партнерами, а дух 20-го века, две мировые войны по-прежнему нас разделяют. Я думаю, что «Петербургский диалог» должен это обсуждать, а не вопросы о командировках.
- Ну а все-таки конкретно, какие вопросы должен обсуждать «Петербургский диалог»?
- «Петербургский диалог», на мой взгляд, очень любопытная структура, которая может обсуждать самые острые вопросы и вырабатывать рекомендации. Предложить публично свои рекомендации, чтобы их обсуждало общество, чтобы общество заставляло президента и канцлера двигаться в этом направлении.
- Например, решать проблемы долгов?
- Например, решать проблемы исторической памяти, проблемы блокадников Ленинграда, подписи на Рейхстаге. Эти проблемы вызывают очень болезненную реакцию в России. Когда мы говорим о том, что в России сокращается количество желающих изучать немецкий язык, задайте вопрос, почему оно сокращается? Может быть, это память о войне, может быть - желание убрать подписи советских военных с Рейхстага, может быть, именно в этом причина, а вовсе не в том, что не хватает денег на открытие школ или найма одного учителя. Вот какие аспекты должен обсуждать «Петербургский диалог». Иначе, это – парадное, декоративное мероприятие. И тогда, это мой последний «Петербургский диалог».
- Вы сказали, выступая на пленарном заседании, что диалог грозит выродиться в гарнир встречи лидеров двух государств. Насколько велика эта угроза?
- Такая угроза велика, поскольку, насколько мне известно, в повестке дня президента и канцлера стоят все те острые вопросы, которые они не боятся обсуждать, а мы боимся. Тогда мы здесь существуем только для того, чтобы встретить президента и канцлера и вежливо поаплодировать их речам. Они примут решение без нас, ну так отпустите нас домой, в конце концов.
- Вы допускаете, что «Петербургский диалог» может умереть, если в его рамках или параллельно с ним не будут происходить встречи в верхах?
- Нет, я считаю, что встреча в верхах должна давать импульс диалогу, но диалог является самостоятельной структурой. Он действует между встречами в верхах. Он предлагает задуматься над реальными проблемами, в том числе и президенту и парламенту, и обществу, наконец, которое давит на президента и на парламент. Вот это – главная задача.
- Еще одна проблема – это состав участников. Некоторые злые языки, говорят, что «Петербургский диалог» превратился в ярмарку тщеславия.
- Я думаю, что это не правда. «Петербургский диалог» не так широко освещается в прессе, чтобы превратиться в ярмарку тщеславия. Правда есть другое, российская часть делегации выбирается очень жестко. Политические силы, которые представлены в «Петербургском диалоге», на прошлых выборах получили всего 23% голосов, а 77% избирателей не представлены в «Петербургском диалоге». В этом главная проблема.
- Как, вы считаете, должен происходить отбор участников?
- Во-первых, должны быть представлены все политические силы общества, конструктивные. Затем, должны быть представлены культурные, общественные организации, которые представляют не только себя, не свой институт, не только свое мнение, а целый слой населения. Тогда диалог пойдет. Если здесь будут лоббироваться интересы одного, пусть самого великого музея, одного, даже самого большого, завода – это ни к чему не приведет.