Об увольняемых электронщиках и бастующих горняках
Тайваньский концерн BenQ, который прошлым летом перенял у немецкого «Сименса» его заводы по производству мобильных телефонов, неожиданно объявил о банкротстве своих предприятий в Германии – и об увольнении примерно трёх тысяч человек. А ведь всего год назад BenQ обещал сохранить все рабочие места. Подробности разгоревшегося скандала – в сегодняшней передаче. Тем временем в Казахстане тоже возник острый конфликт с иностранным инвестором: после гибели своих товарищей шахтеры требуют улучшения условий труда от крупнейшего в мире стального концерна Mittal Steel. Это – тот гигант, который в прошлом году купил украинскую «Криворожсталь», а сейчас поглощает европейскую компанию Arcelor.
«Это –огромное свинство, если говорить прямым текстом, дамы и господа»… Если так выражается – причём публично, на митинге протеста - не простой рабочий, а премьер-министр самой густонаселённой федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия, солидный христианский демократ Юрген Рюттгерс – значит, ситуация, действительно, скандальная. Впрочем, не менее жёсткие формулировки использует и профсоюзный активист Михаэль Леппек:
«Мы по-прежнему считаем, что здесь, по всей видимости, была заключена грязная сделка: мол, мы дадим BenQ деньги, и BenQ избавит нас от лишних сотрудников». Как видите, обвинения в адрес «Сименса» звучат сейчас очень серьёзные. Так давайте попытаемся разобраться в конфликте, который все последние дни занимал немецкие средства массовой информации, общественность страны и её ведущих политиков.
Важно отметить, что BenQ перенимает у нас всех сотрудников, все заводы, а также все наши договОрные обязательства. Это – большой шанс для работников. BenQ обещал интегрировать наши предприятия по производству мобильных телефонов в свои корпоративные структуры, причём штаб-квартира этого подразделения будет находится в Мюнхене.
Такими вот словами председатель правления «Сименса» Клаус Клайнфельд чуть больше года назад пытался успокоить тех сотрудников своего концерна, которых он вместе с производственными фондами, патентами и даже брэндом Siemens отдавал тайваньскому концерну BenQ. Именно отдавал, поскольку особенность сделки, заключённой в начале лета 2005 года, состояла в том, что деньги получал не продавец, а покупатель. 350 миллионов евро заплатил Клаус Клайнфельд тайваньцам за то, что они согласились взяться за санацию хронически нерентабельных предприятий «Сименса» по производству мобильных телефонов. Несмотря на то, что эти «трубки» были достаточно популярны, например, в Германии, а также в России и других постсоветских государствах, их производство приносило немецкому электротехническому гиганту в последние годы одни убытки, которые в 2005 году достигли одного миллиона евро в день. Поэтому Клаусу Клайнфельду, избранному новым председателем правления концерна Siemens в январе прошлого года, с производством «трубок» надо было срочно что-то делать. От идеи повысить их конкурентоспособность он, похоже, сразу же отказался, просто закрыть убыточный завод в сегодняшней Германии невозможно из политических соображений, так что единственное, что ему оставалось – это кому-нибудь если не продать, то хотя бы передать производство. И, действительно, сравнительно молодая, но быстро развивающаяся тайванская компания BenQ согласилась за вознаграждение в 350 миллионов евро взяться за дело, с которым сам Siemens так и не справился.
Выбор пал на BenQ именно потому, что его руководство представило убедительную концепцию, согласно которой слияние европейского и азиатского бизнеса станет идеальной предпосылкой для того, чтобы в долгосрочной перспективе обеспечить существование предприятий в Германии.
… утверждает теперь пресс-секретарь «Сименса» Янош Гёнцёл. Однако рабочие бывших сименсовских заводов и их профсоюзные лидеры таким заверениям не верят.
Мне кажется, то, что произошло здесь у «Сименса», у BenQ, является огромной несправедливостью. Ведь что получилось: Siemens поправил свои дела, BenQ поправил свои дела, а расплачиваться за всё это придется работникам предприятий. Мы имеем полное основание направить все силы на то, чтобы помещать реализации такого сценария. Мы не должны снимать с «Сименса» моральной ответственности!»
Как видим, призыв профсоюзного активиста Детлефа Ветцеля весьма бурно одобрили работники оказавшихся под угрозой закрытия предприятий. На их сторону демонстративно встали и ведущие политики страны. Так, премьер-министр Баварии Эдмунд Штойбер назвал действия замешанных в эту историю компаний «в высшей степени непорядочными».
А министр экономики Баварии Эрвин Хубер по первому каналу немецкого телевидения разъяснил, почему именно политические круги так возмущены происшедшим – потому что оно противоречит утвердившейся в Германии модели ведения бизнеса.
Действия компании BenQ совершенно несовместимы с социальной рыночной экономикой. Нельзя сначала взять огромные деньги, потом для вида пару месяцев продолжать производство, за это время, быть может, прихватить пару патентов, а потом сделать вид, что вас всё это не касается. Такие методы, повторяю, несовместимы с социальной рыночной экономикой. Компания BenQ не имеет права просто так уйти, и мы будем добиваться того, чтобы она продолжала нести ответственность за свои предприятия.
Едва ли не самая пикантная деталь во всей этой истории состоит в том, что руководители концерна Siemens как раз собирались значительно – примерно на 30 процентов - повысить самим себе зарплаты - в общей сложности на пять миллионов евро в год. На фоне широкой волны возмущения, прокатившейся по всей стране, от такой идеи тут же пришлось отказаться. Председатель правления «Сименса» Клаус Клайнфельд демонстративно передал эти злосчастные деньги в фонд помощи оказавшимся под угрозой увольнения работникам. Теперь в этом фонде, вместе с деньгами, в срочном порядке выделенными самим концерном, 35 миллионов. Они пойдут, в частности, на переквалификацию тех, кто потеряет работу. Потому что спасение бывших сименсовских заводов по производству сотовых телефонов в сложившейся ситуации представляется маловероятным.
Я не берусь судить, действительно ли немецкий «Сименс» заключил грязную сделку с тайваньским BenQ, хотя вовсе этого не исключаю. Однако давайте посмотрим на проблему с несколько иной точки зрения. Необходимость в подобном сговоре, если он на самом деле имел место, возникла ведь потому, что в условиях социальной рыночной экономики, как её сегодня понимают в Германии, закрыть убыточное предприятие стало крайне трудно. Но что делать, если оно хронически нерентабельно? Тут гуманные принципы социальной рыночной экономики вступают в явное противоречие с жёсткими принципами собственно рыночной экономики. Которая только потому столь эффективна, что постоянно отсеивает неэффективных производителей. Европейцы идут на закрытие заводов с большим трудом, тайваньцы как представители азиатской, дальневосточной модели ведения бизнеса делают это, как видим, достаточно легко. Если учесть, что на Дальнем Востоке темпы экономического роста в несколько раз выше, чем в Европе, то есть над чем задуматься…
А теперь – о другом конфликте с другим иностранным инвестором. В Казахстане в Карагандинской области уже около двух недель стоят угольные шахты, принадлежащие крупнейшей в мире сталелитейной корпорации Mittal Steel. О сути конфликта между казахстанскими шахтерами и индийским миллиардером расскажет Анатолий Вайскопф.
Британский стальной магнат индийского происхождения Лакшми Миттал появился в Казахстане в 1995 году. Тогда в результате до сих пор непонятных операций он получил в собственность единственный в стране металлургический комбинат в городе Темиртау Карагандинской области. Вместе с «КарМетом» к корпорации Миттала отошел и весь отлаженный цикл производства высококачественной стали, включая восемь крупнейших шахт Карагандинского угольного бассейна. Первые пять лет о каких-либо серьезных трудовых конфликтах между руководством Mittal Steel и рабочими слышно не было. Если и возникали между ними разногласия, то касались они в основном улучшения условий труда. Ситуация стала обостряться после 2000 года, когда металлурги и шахтеры, ранее имевшие наиболее высокие заработки в стране, осознали, что уровень их заработной платы в сравнении с другими отраслями экономики Казахстана существенно снизился. Особенно эту диспропорцию стали ощущать на себе шахтеры, работа которых к тому же стала и более опасной. Оборудование, выпущенное ещё в советские времена, начало давать сбои. На шахтах стали периодически происходить аварии, в забоях всё чаще и чаще погибали люди. Тем не менее, первый серьезный взрыв массового недовольства произошел лишь в декабре 2004 года, когда в результате взрыва метана на шахте «Шахтинская» погибли 23 человека. Однако совместными усилиями властей Казахстана и руководства Mittal Steel конфликт тогда удалось погасить. Было заявлено о предстоящей технической реконструкции всех 8 шахт, принадлежащих корпорации, причём особое внимание было обещано уделить мерам безопасности. Новая авария на шахте имени Ленина, произошедшая 20 сентября этого года, наглядно продемонстрировала, что обещания фактически остались лишь на бумаге. А когда было объявлено, что, согласно предварительному расследованию, в гибели 41 человека виноваты…сами шахтеры, произошёл взрыв негодования. Горняки шахты имени Ленина начали пикетировать здание акимата (мэрии) города Шахтинска, категорически отказываясь спускаться в забой. Масла в огонь подлил приезд в Карагандинскую область самого Лакшми Миттала. Его обещание выплатить компенсацию семьям погибших шахтеров по 12 тысяч долларов ещё больше накалило атмосферу. И вскоре к бастующим горнякам шахты имени Ленина вместе со своими женами и подругами присоединились горняки всех шахт, принадлежащих корпорации Mittal Steel. Основные требования бастующих – увеличить заработную плату и улучшить техническое состояние забоев:
Зарплата не устраивает, в первую очередь. Условия труда, пенсия.
Работаем – ни оборудования, ни материалов. Ничего у нас не обновляется. Как было у нас 10 или 20 лет назад.
Мой муж погиб на этой Лениной шахте! Когда он был жив, он мне всё время говорил после каждого взрыва, что чтоб семью обеспечить, надо сдохнуть в этой шахте!
По утверждению шахтеров, они больше не намерены работать на Миттала за 30 тысяч тенге (около 230 долларов) в месяц, поскольку этих денег не хватает даже на питание. Известный в Казахстане экономический обозреватель Тулеген Аскаров в интервью «Немецкой волне» отметил, что требования бастующих шахтеров вполне обоснованы, поскольку, по статистике, как в развитых, так и в развивающихся странах зарплаты горняков существенно выше, чем в среднем по той или иной стране.
У нас в Караганде зарплата шахтеров даже в среднем была ниже среднестатистической зарплаты по стране, которая сейчас, по-моему, перевалила за 40 тысяч тенге.
При этом Тулеген Аскаров высказал предположение, что и повышение заработной платы шахтерам не снизит конкурентоспособность карагандинского угля и не сильно скажется на инфляционных процессах, которые в настоящий момент наблюдаются в Казахстане:
- Карагандинский уголь не идет на экспорт в те страны, где себестоимость угля на тонну ниже, потому что там выше производительность труда. Он в основном потребляется внутри нашей страны, и частично экспортируется в приграничные районы России. И если даже произойдет некоторое ухудшение его конкурентоспособности, и определённый рост инфляционных процессов , прежде всего в самой Карагандинской области, а также потом и за её пределами, то я думаю, это будет терпимая величина, которую потребители перенесут без особых потерь.
В то же время, считает Тулеген Аскаров, нельзя исключать того, что за организованными выступлениями как шахтеров, так и металлургов, которые в прошлую субботу провели в Темиртау совместный митинг, стоят определенные силы, желающие вернуть Карагандинский металлургический комбинат вместе со всей инфраструктурой в лоно государства. Кстати, косвенно на это указывает заявление депутата нижней палаты парламента Казахстана, старшей дочери президента страны Дариги Назарбаевой. Выступая в эту среду, 4 октября, на заседании Мажилиса, она потребовала ужесточения контроля над деятельностью транснациональных компаний.
И вот как раз в эту среду руководство компании Mittal Steel Temirtau приняло решение с 1 октября повысить зарплату металлургам на 20 процентов, а с первого февраля 2007 года ещё на 10 процентов. Одновременно в завершающую стадию, как сообщают агентства, вступили переговоры с шахтёрами. Так что иностранный инвестор под давлением своих работников, похоже, пошёл на уступки.