Новый "мистер Берлинале" о своих планах
20 ноября 2001 г.
На ту пору, около года назад, Косслик был шефом всемогущего кинофонда Севереного Рейна-Вестфалии – федеральной земли, на долю которой приходится более половины всего кино- и телепроизводства Германии.
Через руки фонда – и его руководителя – прошли почти все успешные немецкие фильмы последних лет, включая и ленты Тома Тиквера, и кассовые международные проекты. Словом, назначение Косслика на пост директора первого кинофестиваля северной Европы показалось более чем естественным.
На директорском посту Косслик сменил Морица де Хадельна, который руководил берлинским кинофестивалем более двух десятилетий, и в последние годы стал мишенью весьма жёсткой критики, в частности, за невнимание к национальному кинематографу. Одним из критиков был и Дитер Косслик. Тем более пристально теперь вся кинообщественность следит за первыми шагами нового «мистера Берлинале».
До фестиваля осталось ровно 11 недель. Мы встретились с Дитером Коссликом в его далёком от роскоши, заваленном бумагами кабинете:
Господин Косслик, немецкое кино в последние годы наконец-то снова может похвастаться международными успехами - скажем, таких лент как «Беги, Лола беги» или «Неприкасаемая». Означает ли это, что в немецкий кинематограф пришло поколение, которое в состоянии конкурировать с «великими» 70-ых годов, с легендарным поколением Фассбиндера и Шлёндорфа?
- Конечно, ответ на этот вопрос – дело субъективное. По моему мнению, нынешнее новое поколение вполне в состоянии конкурировать с кем угодно. Но я считаю также, что и в 80-е годы, да и в 90-е в немецком кино было тоже множество ярких талантов. Но сейчас «количество переходит в качество». Замечательной особенностью и отличительной чертой сегодняшней кино-ситуации в Германии является то, что всего «сразу много» и диапазон необычайно широк: от Кристиана Петцольда (автор документальной драмы «Внутренняя безопасность», о проблеме терроризма в ФРГ – прим. А.Р.) до, скажем, того же Тома Тиквера (звезда новой немецкой режиссуры, автор лент «Беги, Лола, беги» и «Воин и принцесса» и фильма «Небеса», который откроет Берлинале 2002 года – прим. А.Р. ). Так что, я думаю, что мы вполне можем поспорить с «великими» прошедших десятилетий.
Каждый год пред Берлинале становятся слышны критические голоса, которые требуют от кинофестиваля большего блеска, «глэмора», интернациональности. Как вы полагаете, чего именно не хватает «ворчунам»?
- Ну, это не ворчание, это принято называть словом «критика». Критика – вещь вполне законная и нужная, она играет важную роль в диалектическом процессе развития любого вида духовной деятельности – будь то искусство, литература или, скажем, философия. Что касается собственно предмета ворчания, то я полагаю, что и критики в конечном итоге хотели бы большего признания, большего международного внимания к национальному кинопроцессу. Это противоречие, которое накладывает отпечаток на всё европейское кино – или, если угодно, на всё независимое, «индепендентное» кино мира: с одной стороны, хочется делать интеллигентные, острые, интеллектуальные, но одновременно и развлекательные фильмы, и делать их со звёздами. Но ни в коем случае не так, чтобы фильм становился, как говорят в Америке, «star-treaven» - то есть, чтобы наличие звезды становилось единственной «тягловой силой» фильма. Это давняя мозоль всего европейского кинематографа.
Фильму необходимы звёзды. Звёзды – это составная часть фильма, без них невозможно обойтись. Представьте себе булочную, владелец которой говорит: нет, мы с сегодняшнего дня будем печь хлеб. И только хлеб. Ни бубликов, ни коржиков, ни булочек, только хлеб. Причём хлеб только одного вида: скажем, чёрные буханки. Это, может быть, интересная маркетинговая модель, но тогда это не булочная. Это что-то другое. То же самое в кино...
Но существует и другой аспект, который касается немецкого, да и всего европейского кино, и о котором я рекомендовал бы задуматься критикам. А именно: существует такая вещь, как «глэмор», блеск «изнутри». Блеск – это не только пресловутые огни рампы и бури фотовспышек. Это лишь одна сторона кино-бизнеса. Интеллигентный фильм, или фильм неожиданный, как, например, «Внутренняя безопасность» Кристиана Петцольда, или «Белый шум», или «Куршская коса» (я мог бы продолжить этот список) – это фильмы, которые обладают «блеском» совершенно иного качества, чем «звёздный» блок-бастер. Если вдуматься в эту проблему, существует много различных разновидностей пресловутого «глэма», и лишь их смесь создаёт «букет» кино-бизнеса.
Но, не выдавая нам особых секретов, может, вы всё же можете сказать что-то об акцентах предстоящего фестиваля?
- Ну, в моём лице вы разговариваете с человеком, ответственным собственно за конкурсную программу. В неё, как и полагается, войдут двадцать фильмов, ну, ещё, может быть, пять-шесть, которые будут показаны вне конкурса, и никаких акцентов тут пока нет...
Мой единственный принцип и критерий таков: я хочу отобрать и показать в Берлине по возможности лучшие фильмы со всего мира. Таков единственный и главный лозунг этого года.
Позволю себе задать вам ещё один, «чисто русский» вопрос: отношения Берлинале с российским кино не всегда были безоблачными. Сперва, в 80-ые годы, оно пользовалось привилегиями «нацменьшинства» - картины, в том числе и непервоклассные, показывались только за свою «русскость». Потом Россия вышла из фавора, и фестиваль начал отклонять российские ленты – в то том числе и картины первоклассных режиссёров, а политика протекционизма перенеслась на азиатское кино. Что ожидает нас в этом году? Будут ли на Берлинале российские ленты? Насколько важно для Вас вообще иметь «russian connection»?
- Я полагаю, что географическое положение Берлина не изменилось в результате падения стены: до польской границы по-прежнему всего 60 километров, и этот город был и остаётся точкой пересечения, своего рода «перевалочным пунктом» между Востоком и Западом. И Берлинале вполне осознаёт себя в этой функции. Что касается российского кинематографа, то он переживает те же проблемы, что и кино большинства Центрально- и Восточноевропейских стран. Необходимо время, чтобы новые таланты, порождённые общественными изменениями, «проросли» и стали видимы. Кстати, то же происходит в последнее десятилетие и в Германии. Изменилась и наша функция по отношению к российскому кино: нам больше не надо показывать запрещённые или полузапрещённые картины. Мы с огромным удовольствием покажем в Берлине те фильмы, которые нравятся массовому российскому зрителю. У меня прекрасные отношения с министром культуры России, господином Швыдким, к счастью, он и сам большой любитель кино. В декабре я нанесу ему визит, и я надеюсь, что нам удастся в ближайшие два-три года перенести наши замечательные личные отношения и на фестивальный уровень. Наша задача – обнаружить, выявить новые таланты и, так сказать, направить на них свет европейских прожекторов. Я надеюсь, что это нам удастся уже во время Берлинале 2001 года. Дать конкретного ответа на ваш вопрос я не могу: пока я не включил ни одного российского фильма в программу фестиваля, но надеюсь, что мне ещё предстоит это сделать.