1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Китай всё более активно торгует оружием

Андрей Гурков «Немецкая волна»

15.06.2005

https://p.dw.com/p/6mrD

Сегодня мы поговорим о поглощении банков и торговле оружием. Вы услышите историю вполне в духе эпохи глобализации: о том, как итальянский финансовый институт купил немецкий, чтобы с помощью его австрийской дочерней фирмы стать лидером в Восточной Европе… А затем речь пойдёт о меняющейся роли Китая на мировом рынке вооружений: крупнейший покупатель российского оружия становится всё более активным продавцом военной техники.

Вот как вы думаете – в какой стране банки и банкиры лучше: в Германии или Италии? Ошибаетесь… Во всяком случае, в ходе крупнейшего в истории европейского банковского сектора международного поглощения, о начале которого было объявлено на этой неделе, не немецкий банк скупает итальянский, а наоборот: крупнейший в Италии финансовый институт Unicredito приобретает вторую по величине в Германии финансовую группу Hypovereinsbank. Мне кажется, что для слушателей моего радиожурнала эта достаточно громкая сделка интересна по двум причинам: во-первых, она опровергает устоявшийся стереотип о мощи и эффективности немецких банков, во-вторых, она приведёт к созданию крупнейшего в Центральной и Восточной Европе финансового института. Давайте к этим двум аспектам и присмотримся более внимательно.

Сегодня – особый день в истории нашего банка, как и, естественно, банка Unicredito. Мы хотим сообща воспользоваться теми шансами, которые открываются перед нами благодаря тем сильным позициям, которые мы занимаем в Германии, Австрии и Италии и благодаря нашему бесспорному, с большим отрывом, лидерству в бурно растущих странах Центральной и Восточной Европы. Наш совместный финансовый институт по рыночной капитализации войдёт в пятёрку крупнейших банков еврозоны.

На пресс-конференции в Мюнхене председатель правления Hypovereinsbank Дитер Рампль (Dieter Rampl) старательно делал хорошую мину при плохой – для него – игре. Из его слов получалось, что речь фактически идёт о слиянии двух банков на равноправной основе. На самом же деле происходит классическое поглощение, хотя и дружественное: итальянцы с немецким банком не объединяются, они его покупают, расплачиваясь с его акционерами собственными акциями. Профессор Вольфганг Герке (Wolfgang Gerke), один из ведущих немецких специалистов по финансовым рынкам, даёт такому показному ликованию суровую оценку.

На самом-то деле это чёрный день. Господин Рампль с восторгом говорит о том, что это – крупнейшее объединение банков в европейской истории, и так оно и есть. Но радоваться-то тут нечему. Потому что его банк, имеющий такие богатые традиции, так и не справился со всеми своими проблемами и по сути дела сам выставил себя на продажу, причём с неблагополучным балансовым отчётом, из-за чего его акционерам предложили весьма плохие условия.

Почему же второй по величине банк страны, возникший семь лет назад после громкого и многообещающего объединения двух баварских финансовых институтов, теперь вдруг прекращает своё существование, растворяясь в структурах итальянской финансовой группы, спрашивают себя многие немцы, национальное самолюбие которых задела эта сделка. Почему Hypovereinsbank в конечном счёте оказался неконкурентоспособным? Профессор Вольфганг Герке отвечает на этот вопрос так:

Именно это больше всего и расстраивает, именно поэтому я и говорю о чёрном дне для финансового рынка Германии. Было время, когда немецкие банки входили в группу лидеров, теперь же они сильно отстали. Их руководители слишком поздно осознали, что конкуренция в банковском секторе стала куда более жёсткой, что надо больше внимания уделять производственным расходам, что необходимо повышать свою эффективность.

А вот руководители итальянского Unicredito своевременно уловили новые веяния - и сумели превратить свой банк в высокодоходное предприятие, которое имеет теперь возможность скупать более слабых конкурентов. Профессор Герке считает, что если итальянцам не удастся быстро реформировать структуры Hypovereinsbank, они, вопреки нынешним обещаниям сохранить рабочие места, либо проведут радикальное сокращение штатов, либо в конце концов просто избавятся от бизнеса в Германии.

Мы должны настроиться на то, что решения в Италии будут приниматься без сантиментов.

Тем более что итальянцев в Hypovereinsbank интересовал прежде всего не его немецкий, а его восточноевропейский бизнес. Ведь подлинной «жемчужиной» мюнхенского банка является купленный им пять лет назад австрийский финансовый институт Bank Austria, который имеет разветвлённую сеть филиалов во всей Восточной Европе. А этот регион играет ключевую роль в международной экспансии итальянского банка Unicredito. Если сложить его собственные структуры в Восточной Европе со структурами австрийского банка, что и произойдёт после завершения сделки, то Unicredito превратиться в крупнейшую финансовую группу в восточной и юго-восточной части нашего континента: у миланского банка будет 2300 филиалов и 48 тысяч сотрудников – прежде всего в Польше, Болгарии, Румынии, Хорватии, а также других бывших югославских республиках. Собственно, именно ради этого и покупается сейчас немецкий банк.

Ну что ж, в заключение могу только повторить то, что сказал в самом начале передачи. История, которую вы только что услышали, - типичный пример сделки, совершённой в эпоху глобализации: итальянский банк купил немецкий, чтобы с помощью его австрийской дочерней фирмы стать лидером на рынке финансовых услуг в Восточной Европе.

А теперь от финансовых услуг перейдём к производству вооружений. Это сегодня одна из ведущих отраслей мировой экономики, а торговля оружием – один из самых доходных видов бизнеса. Согласно опубликованному на прошлой неделе в Стокгольме ежегодному докладу Международного института исследований проблем мира СИПРИ, совокупные военные расходы на нашей планете превысили в 2004 году 1 триллион долларов и вплотную приблизились к рекордным тратам на военные нужды в конечной стадии «холодной войны» во второй половине 80-х годов прошлого века. То есть спрос на военную технику в мире вновь очень высок. Что, естественно, идёт на пользу производителям оружия. Бесспорными лидерами в этой отрасли являются американские компании. Правда, они поставляют свою продукцию главным образом правительству США – крупнейшему в мире заказчику военной техники для крупнейшей в мире армии. Поэтому в списке экспортёров оружия американцы занимают лишь второе место – на первом прочно закрепились россияне, которые, наоборот, производят оружие в первую очередь для иностранных покупателей, а уже во вторую – для собственных вооруженных сил. Так вот, в прошлом году Россия продала на мировом рынке вооружений на 6 миллиардов 200 миллионов долларов, а Америка – на 5 миллиардов 400 миллионов. Главным покупателем российской военной продукции является ныне Китай. Однако роль всего лишь покупателя КНР явно больше не устраивает. Опираясь на бурно развивающуюся экономику и на свой растущий международный вес, Китай становится всё более активным продавцом оружия. При этом торговлю военной техникой в Пекине рассматривают и как бизнес, и как инструмент внешней политики. Так что в обозримом будущем важнейший рынок сбыта для российской оборонки может претерпеть серьёзные изменения, а клиент грозит стать конкурентом. О меняющейся роли КНР на мировом рынке оружия с известным с британским экспертом беседовал сотрудник китайской редакции Deutsche Welle Ши Мин.

В последнее время на Западе много пишут не только об экономических успехах Китая, но и о его растущей активности на рынке вооружений. То Пекин приглашает Пакистан принять участие в производстве китайских истребителей J-7 и совместно выпустить как минимум 400 боевых машин, то сообщает о подготовке совместного проекта с Индонезией – речь идет о тактических ракетах с радиусом действия от 30 до 60 километров. Алекс Вейтенка (Alex Vatenka), эксперт британского военного журнала Jane’s Defense Weekly, считает, что здесь просматривается чёткая стратегия:

Китай начал торговать оружием вскоре после распада Советского Союза, причём первоначально сотрудничал в этом деле как с Россией, так и с другими бывшими республиками СССР. При этом Китай стремился заполучить как можно больше различных образцов оружия и военных технологий. Сегодня Пекин является крупнейшим покупателем российского оружия. Практически одновременно Китай приступил к налаживанию кооперации в военно-технической области или совместного производства вооружений с целым рядом стран, например, с Пакистаном, Ираном и некоторыми другими государствами Среднего Востока. Как известно, сейчас Пекин очень заинтересован в том, чтобы Европейский Союз отменил эмбарго на поставку вооружений в КНР. Таким образом, Китай придерживается единственно возможной для него стратегии: с одной стороны, старается раздобыть в больших количествах готовую военную продукцию, с другой – пытается наладить сотрудничество в этой области с максимальным числом стран.

И при этом всё активнее выступает как продавец оружия. Однако экспорт вооружений по своей структуре существенно отличается от импорта.

То оружие, которое Китай в настоящее время продаёт, - это, как правило, весьма простое оружие, а не технологические комплексы. При этом, правда, следует учитывать, в какие именно регионы Китай поставляет вооружения. Это Ближний Восток и Африка, где в основном именно простое оружие и требуется – например, автоматы. А вот с Ираном Китай сотрудничает уже на более высоком уровне. Так, они совместно разрабатывают ракеты типа «земля-земля». Тут важен следующий аспект: на нашей планете имеется целый ряд регионов, которые занимаются военным бизнесом с китайцами, и это, как правило, те регионы, у которых трудные отношения с традиционно сильными экспортёрами вооружений. Ну, например, всё тот же Иран. Иран не имеет возможности сотрудничать в военно-технической области ни с Соединёнными Штатами, ни с Европой.

Эту брешь и старается заполнить Китай. Расширяя свою деятельность на мировом рынке вооружений, он, однако, руководствуется далеко не только рыночными принципами, подчёркивает эксперт британского военного журнала Jane’s Defense Weekly Алекс Вейтенка - и в качестве примера приводит сделанное Пакистану предложение принять участие в производстве китайских истребителей J-7.

Если внимательно присмотреться, то бросится в глаза, что это предложение поступило из Пекина вскоре после того, как Пакистан купил у США партию истребителей F-16. Напрашивается предположение, что Китай таким вот окольным способом пытается завладеть высокими военными технологиями американцев. Однако я исхожу из того, что они в должной мере позаботятся о том, чтобы в руки китайцев попало как можно меньше современных американских технологий. Достаточно вспомнить Израиль. Израильтянам в настоящее время очень сложно получить разрешение на участие в американских военных разработках, и всё потому, что американцы израильтянам просто не доверяют. В США считают, что Израиль может передать секретные технологии другим странам, например, Китаю.

Передать, естественно, не из политических, а из коммерческих соображений – считается, что Израиль, как, впрочем, и Россия, воспринимает торговлю оружием прежде всего как бизнес, как источник валютных поступлений. Китай же рассматривает военно-техническое связи с другими странами в первую очередь как средство достижения геополитических целей. Об этом, как считает британский эксперт в области вооружений Алекс Вейтенка, свидетельствуют планы сотрудничества с Индонезией и с различными странами Латинской Америки.

Возьмём, к примеру, сближение Китая с Венесуэлой. Оно произошло в то самое время, когда обострились отношения между Венесуэлой и Соединёнными Штатами. Тут и поступило предложение от китайцев: мол, смотрите, ваши отношения с США испортились, а вот мы охотно занимались бы с вами бизнесом, так что давайте поступим следующим образом - вы будете снабжать нас нефтью, взамен мы предложим вам военное сотрудничество и предоставим военную помощь... При этом кооперация в военной области – всего лишь один аспект такого сближения, в основе которого лежат куда более серьёзные побудительные мотивы. Теперь об Индонезии. Против этой страны давно уже введены санкции, однако Китай уделяет им в двусторонних отношениях куда меньше внимания, чем США, потому что исходит исключительно из своих геополитических интересов. Нарушения прав человека в том или ином государстве не мешают ему осваивать его рынок. У Китая развязаны руки - в отличие от западных стран, которым приходится учитывать подобные факторы.