Итоги 2007. Как можно расценить внешнеполитическую ситуацию в Беларуси? Часть 1

Агаев: Если в 2006 году еще казалось, что Беларусь нужна Путину для его противостояния с Европой, то уже в конце 2006 – начале 2007 года все стало однозначно иначе. Какие за минувший год изменения произошли в треугольнике «Беларусь – Европа – Россия»?

Гайдукевич: Я бы вопрос сформулировал по – другому: какие приоритеты появились у России, какие изменения произошли внутри Республики Беларусь? Во–первых, стратегически Россия определилась. Совершенно очевидно, что все те действия, которые происходят – это ничто иное, как создание новой империи. А империя, как вы знаете, имеет очень серьезные стратегические интересы. Эта попытка иначе смотреть на окружающих соседей и учитывать свои собственные стратегические интересы вполне понятна. В данном случае я даже не касаюсь вопроса о стоимости на энергоносители.

Что касается Республики Беларусь, то в 2007 году произошло то положительное, что касается меня как человека, который всегда стремился, чтобы суверенитет Беларуси был первой и необходимой потребностью каждого из нас. Я бы сказал о такой стратегической консолидации людей разного понимания вопросов, которые касаются развития самой демократии. В данном случае мы имеем ту составляющую, когда РБ впервые за последние многие годы совершенно четко определилась и даже ввела такое понятие, как представитель исполнительной структуры власти в европейских структурах для того, чтобы каким-то образом сделать попытку начала диалога.

Северинец: В первую очередь, следует отметить, что 2007 год был годом белорусской независимости, что само по себе хорошо. Еще один год белорусской независимости укрепляет сознание белорусов, их желание жить в своем самостоятельном государстве. Это также был год, когда режим постарался переключиться с обмана России и получения таким образом дешевых энергоносителей на обман России и одновременно Европы. Сейчас предпринимается попытка обмануть Европу, продать ей псевдодемократические ширмы. Какие – то перемены, торговля заложнгиками... Тех же молодофронтовцев и политзаключенных берут в заложники и торгуют за инвестиции. Таким образом, начался довольный масштабный европейский торг, попытка обмануть Европу. Как долго она продолжится зависит т того, сколько продержится режим в Беларуси и как долго европейцы будут терпеть такой примитивный, аморальный торг.

Шон: Для меня самым интересным измением оказалось то, что Россия на протяжении этого года все время показывала сдержанное, конфликтное поведение в отношении к Беларуси, а вчера показала себя очень щедрой по отношению к Беларуси и белорусскому правительству. Это очень хорошие новости. По- моему, выделение дополнительного стабилизационного кредита в размере 2 млрд. Долларов означает, что скорых перемен в Беларуси мы не увидим.

Дорохов: Для меня самый важный итог года – это попытки белорусских властей найти для себя новое более комфортное позиционирование в изменившихся внешних условиях. В первую очередь, я имею ввиду новые цены на энергоносители. Не секрет, что и белорусское экономическое чудо, и стабильность нынешнего режима в значительной степени объяснялись до сих пор возможностью специальных условий энергетического сотрудничества с Россией. Совершенно ясно, что эти условия ухудшаются, более того установлен график ухудшения этих условий. В такой ситуации властям необходимо искать новые площадки, новые направления сотрудничества, где можно потенциально найти точку опоры для себя. Отсюда и реверансы в сторону Европы, отсюда и проекты в Венесуэле, и планы по сотрудничеству с Ираном.

Агаев: Но ведь Европа, в свою очередь, выдвинула ряд требований, которые она предъявляет к режиму Лукашенко. Насколько реально ожидать от Беларуси движения навстречу этим требованиям Евросоюза и Еврокомиссии?

Гайдекувич: Вопрос заключается в том, кто каким образом смотрит на эту ситуацию. Что такое демократия? Хочу напомнить, что демократия – это очень длинная дистанция и ,как бы там кому не хотелось услужить, сказать, что в одно мгновение в стране, которая какое-то время была еще в Советском союзе, произошел крупномасштабный переход к демократическим принципам, было бы иллюзией. Это несерьезно, и слушать это никто не будет. Тем более, что нет примеров на территории СНГ, где на сегодняшний день можно говорит о странах, прошедших быстрый путь демократических изменений. Все, что происходит в Грузии или на Украине - очень спорно и непонятно. Поэтому очень важно, что Беларусь определяется с таким понятием и не объявляет каких-то новых принципов демократии.

Мы говорим о том, что есть такие вопрося, как свобода слова, как развитие гражданского общества. Этот все - совершенно понятные понятия. Они дролжны восприниматься и никаких новых положений демократии быть не может. Вопрос состоит только в том, как быстро это может произойти, каким путем двигаться и какая пошаговая стратегия будет согласована Евросоюзом с Республикой Беларусь. Другого пути просто не будет. Если кто-то ждет, что будут выполняться 12 пунктов, то лучше вспомнить кодекс строителей коммунизма с 10 пунктами, выполнив которые, можно было стать коммунистом. До этого никто не дойдет. Есть какие-то базовые принципы, которые мы должны определить, и двигаться в этом направлении. Если эта стратегия не будет приведена в действие, то ситуация сложится печально. А то, что есть люди проевропейски настроенные, которые могут сладко говорить европейским коллегам о том, что кто-то что-то любит, ценит и с чем-то не согласен, это все понятно. С этого даже никто не смеется. Должна быть пошаговая стратегия.

Агаев: А видите ли вы у власти такую пошаговую стратегию? Делается ли что-нибудь навстречу демократии? Я бы, например, ожидал киких-то уступок в ослаблении режима в отношении СМИ, изменения отношения к правозащитникам и т.д.

Северинец: Что-то развивается, но хотелось бы знать, что. Я слушаю господина Гайдукевича и просто удивляюсь. Мол, за 14 лет невозможно продвинуться по направлению к демократии, нельзя основать солидные демократические институты. Извините, но та же самая Прибалтика, бывшие страны Варшавского блока демократию построили. С сегодняшнего дня они в шенгене. Существуют еще проблемы внутренней демократии, но они несоразмеримы с теми катастрофами в области прав человека, в области юриспруденции, которые происходят в Беларуси. У белорусской власти пошаговая стратегия есть, но это стратегия обмана. Так, как раньше пошагово обманывали Россию, и довольно успешно, получали там энергоносители, удерживали такой ценой белорусскую независимость, удерживали очень сильный антидемократический режим. Но вместе с тем Россия стратегически проиграла, у нее такой стратегии не было. И сейчас Россия вынуждена платить дань, чтобы режим Лукашенко не подымал неудобные для Медведева, Путина или Газпрома вопросы во время малины российских предвыборных кампаний.

С Европой тоже самое. Стратегия у режима есть и обман продолжается. Европейцам следует разбираться, где обманывают. У европейцев такой стратегии, к сожалению, пока нет. Есть спарадические визиты, во время которых происходит политическая оттепель в Беларуси. Дают штрафы вместо арестов молодофронтовцам, позволяют провести Европейский марш. После отъезда европейских парламентариев - очередное замерзание. Артур Финкевич получает 1,5 года, Андрею Климову дают 2 года, разгоняют любые собрания, презентации книг, спектакли “Свободного театра”. Вот вам настоящий облик так называемой белорусской демократии. Безусловно, такая стратегия будет и дальше выполняться властями до тех пор, пока Европа конкретно не скажет про свою твердую позицию. Я бы не говорил про уступки со стороны режима. Давно пора понять и Лукашенко, и Гайдукевичу, что речь идет об улучшении той модели государства, которая сейчас устанавливается в Беларуси. Ни про уступки, ни про то, чтобы отдать свой кусок кому-то, а про то, что всем вместе следует улучшать жизнь в нашей стране, жизнь 10 млн белорусов. Те, кто сейчас управляют страной, думают про свое будущее, своих детей, свой бизнес, свою карьеру и т.д. Но не думают про Беларусь, это очень заметно. То, что они живут в одной с нами стране, стало более или менее ясно за время независимости. Но то,что они не думают категориями государственности, для меня это также очевидно. До тех пор, пока Европа не разработает свою стратегию в отношении режима, режим будет ее обманывать.

Агаев: Мартин Шон, каково ваше мнение как европейца? Когда у Европы появится стратегия?

Шон: Мне кажется, что у Европы есть проблемы с разработкой стратегии в отношении США, в отношении России и тех стран, которые имеют реальный политический вес для Европы. Даже в отношении таких мощных партнеров она не может выработать конкретную позицию и не имеет институтов, которые могли быть самостоятельно действовать. То есть, во-первых, существует структурная проблема в ЕС, а во-вторых, Беларусь не представляет такого большого интереса для Европы. Конечно, в области прав человека, да, здесь нельзя промолчать. Это раздражает, но нет желания оказывать давление, да и нет тех институтов, которые могли бы оказать давление. А потом, интересно то, что ЕС на самом деле может предложить Беларуси. В тех 12 требованиях я не вижу реальных предложений для ведения торга. Что конкретно будет иметь правительство Беларуси, если оно выполнит все эти требования?

Агаев: А может Европа вообще взяла на себя больше, чем она может осуществить? У нее же вообще ни по какому вопросу нет единого мнения. Одно время делали ставку на поляков. Польша была очень активной в отношении Беларуси. Когда к власти пришли братья Качинские, отношения европейцев с Польшей ухудшились, и поэтому был утрачен интерес ко всем адвокатским усилиям Польши.

Дорохов: Да, Европа сейчас пытается сосредоточиться. Действительно, очень сложно в Брюсселе найти некую среднюю линию, которая бы устаивала разные страны. А таких стран уже, как мы знаем, 27. У Европы всегда была стратегия в отношении соседних стран. Стратегия поощрения, не принуждения. Был суперприз – это вхождение в Евросоюз. И те страны, которые хотели туда войти, стремились идти навстечу. И движение было достаточно стремительным. А стратегии принуждения для тех стран, для которых всупление в Евросоюз не является целью, в Брюсселе не наблюдается. И мне сложно представить, что такая политика принуждения к принятию и соблюдению наших ценностей вообще появится. Классический пример, как это происходит на самом деле, можно было наблюдать во время недавно завершившегося Минского форума. Там был стопроцентный конфликт ценностей и интересов, Представители белорусских властей совершенно уверенно были за то, чтобы развивать с Европой дальнейшие контакты в самых широких сферах, но Европа должна отказаться от своих стереотипов. Она не должна нам навязывать свое видение. Давайте говорить о нелегальных мигрантах, об энергетической безопасности, о проблемах борьбы с преступностью и т.д. Европейцы же говорили “нет”. Прежде чем сотрудничать, надо договориться о тех основах, на которых будет базироваться это сотрудничество. И я уже второй год наблюдаю этот диалог слепых с глухими.