История нефтяных конфликтов между Беларусью и Россией

После распада Советского Союза некоторое время нефть из России поставлялась по старым советским схемам. Но отсутствие платежей за нее со стороны белорусских потребителей вскоре привели к образованию у Беларуси значительной задолженности. Проблему неплатежей обострила приватизация большинства нефтедобывающих предприятий России, самостоятельно и через Кремль требовавших погашения долгов.

Тогда появилось, в частности, предложение о продаже в счет задолженности трубопроводных предприятий «Дружба», которые после раздела собственности Советского Союза достались независимой Беларуси.

Чтобы решить проблему с неплатежами и в целом упорядочить отношения двух независимых государств в нефтяной сфере, в 1994 году было подписано межправительственное соглашение о сотрудничестве в развитии топливно-энергетических комплексов. С тех пор ежегодными протоколами к нему определяются конкретные условия поставок нефти в Беларусь и транзита нефти и нефтепродуктов через ее территорию. Этим же соглашением предполагалось, что мировая цена на нефть для Беларуси будет действовать до практического объединения денежных систем, а потом на нее будут установлены внутрироссийские цены.

В 1995 году стороны пошли дальше, подписав соглашение о Таможенном союзе. Россия и до этого поставляла в Беларусь сырую нефть беспошлино, тогда же эта преференция стала официальной нормой. Правда, в соглашении был заложен ряд обязательств Беларуси перед своим партнером. Их невыполнение в конечном счете и послужило отправной точкой для нынешнего нефтяного конфликта.

В частности, от партнеров требовалось, чтобы они проводили единую таможенную политику в отношении третьих стран, включая и единый размер вывозных таможенных пошлин на нефть и нефтепродукты. Со стороны Беларуси эта норма не выполняется. Благодаря гораздо более низким, чем в России, экспортным пошлинам на нефть и бензины, Беларусь привлекала на свои заводы российские компании и зарабатывала миллиарды долларов.

Еще одна статья Таможенного соглашения предполагала, что, получая беспошлинно нефть из России и перерабатывая ее в бензины на своих заводах, Беларусь будет делиться экспортными пошинами при их вывозе за пределы страны. Эта норма также не действует с конца 1990-х годов.

Выполнение обеих статей этого соглашения сейчас является главным требованием Кремля к Минску.

Неоднократно источником кризисных ситуаций в нефтяных отношениях двух стран становились нефтеперерабатывающие заводы, в которых заинтересованы и российское государство, и частные нефтедобывающие компании. В 1994 году, чтобы упрочить сотрудничество в нефтяной сфере, была создана совместная государственная нефтяная компания «Славнефть». В качестве своего вклада белорусская сторона внесла в нее чуть более 42 % акций Мозырского нефтеперерабатывающего завода, россияне – добывающие предприятия в Мегионе и два нефтеперерабатывающих завода в Ярославле. В итоге доля белорусов в «Славнефти» составила около 11%. Несмотря на столь незначительную долю, Минск всегда пытался подчинить политику компании своим локальным интересам, состоящим в увеличении поставок нефти и ускорении модернизации мозырского завода.

Очень хорошие отношения у белорусского руководства сложились с двумя руководителями «Славнефти» -- Александром Фоминым и Михаилом Гуцериевым, которые в развитии «Славнефти» сделали ставку на Беларусь. Белорусские власти до конца защищали дружественных менеджеров, когда российское правительство принимало решение об их отставке. Иногда доходило до смешного. Когда снимали Фомина, белорусская делегация просто не поехала на собрание акционеров, чтобы сорвать кворум.

Однако в 2002 году, когда российские власти приняли решение о приватизации «Славнефти», белорусская доля в компании была продана на аукционе за более чем 200 млн долларов. Правда, у «Славнефти», которая на данный момент фактически является собственностью «Газпрома», по-прежнему остается крупный пакет акций Мозырского НПЗ. В прошлом году, чтобы не допустить «Газпром» к контролю над заводом, через суды были изъяты в собственность государства свыше 10% акций завода, ранее принадлежавших его работникам. В принципе, российская доля в Мозырском НПЗ продолжает оставаться «горячей точкой» в отношениях двух стран.

Такой же «горячей точкой» можно назвать и угасший только в 2005 году спор за российские нефтепродуктопроводы, по которым через белорусскую территорию качается в Европу бензин и мазут. В отличие от «Дружбы», они в результате раздела имущества Советского Союза оказались в собственности Российской Федерации. В частности, их оператором является российская государственная компания «Транснефть». Но с 2002 года белорусский власти начинают оспаривать право России на эту собственность, предлагая, по меньшей мере, создать совместное предприятие. Только вмешательство Владимира Путина позволило «Транснефти» сохранить за собой эту собственность.

Ужесточение условий работы на нефтяном рынке Беларуси, которые, несомненно, последуют после выполнения Минском требований России по экспортной пошлине и по ее разделу, обострит отношения республики с частными компаниями. В течение 15 лет они складывались весьма непросто и порой скандально. Можно вспомнить несостоявшую приватизацию новополоцкого «Нафтана», на котором в середине 1990-х годов даже были созданы совместные предприятия «Лукойла» и «Юкоса». Можно вспомнить невыполненные обещания Лукашенко отдать заводы за поддержку на выборах 2001 года. Выгодная мировая коньюктура на нефтяном рынке и тепличные условия, которые были созданы белорусскими властями на своей границе, на время заставили частные компании замолкнуть и качать нефтепродукты через свои белорусские «дочки» в Европу. Но сейчас ситуация меняется.