Зачем чукотскому губернатору английский футбольный клуб?

Сегодня мы поговорим о том, как делаются деньги и на что они тратятся. Разумеется, способов заработать деньги очень много, а потратить их – ещё больше. Я бы даже сказал: намного больше. Поэтому мы выбрали особенно яркие и оригинальные примеры. Не знаю, как вам, а мне лично нравятся предприимчивые люди, которые реализуют какую–то оригинальную коммерческую идею. Когда я восемнадцать лет назад приехал в Германию, то первый год работал помощником садовника. То есть подстригал газоны, кусты, вскапывал огороды, полол сорняки и тому подобное. Я был единственным работником у молодого парня, только–только начинавшего свою садовую карьеру. Его идея была – не использовать никаких химических удобрений, пестицидов и дезинсектицидов для уничтожения вредных насекомых, то есть помогать владельцам отелей, фермерских хозяйств, частных домов превратить их сады, огороды и парки в экологически чистые ареалы. Тогда подобные идеи были ещё в новинку. Но парень точно угадал тенденцию. Сегодня у него – довольно крупное садоводческое хозяйство, собственные оранжереи, сорок человек работников... О временах, когда мы были с ним вдвоём и он хранил садовый инвентарь в сарае у знакомых, мы с ним при встречах вспоминаем с улыбкой.

Но хватит личных воспоминаний. Расскажем лучше об идее, которую реализовали в Германии семеро братьев из Турции. Семеро братьев... Звучит эпически, но речь пойдёт о дёнере – мясе, которое жарится на вертеле.

Знаменитый в Германии дёнер–кебаб – это примерно то же самое, что, наверняка, знакомая вам шаурма. На медленно вращающемся вокруг своей оси, поставленном вертикально огромном шампуре нанизаны куски мяса, нарезанные как отбивные или лангеты, – так жарится дёнер. Бывает, что эти лангеты – только форма, потому что слеплены из мясного фарша. В самой Турции, откуда он пришёл в Германию, триумфально завоевав её, для изготовления дёнера обычно берётся баранина, в Германии – телятина. Есть и ещё одно отличие: в Германии дёнер–кебаб традиционно подаётся в лепёшке с зелёным салатом и маринованной капустой. А в Турции это, как правило, – ресторанное блюдо, то есть подаётся на тарелке с гарниром (чаще всего с рисом и овощами).

Неоспоримой немецкой столицей дёнера является, конечно, Берлин. Там не только живёт больше турок, чем в любом другом немецком городе, но и больше всего закусочных, которые специализируются на дёнере, – почти полторы тысячи.

А вот самая крупная не только в Германии, но и во всей Европе, фабрика по изготовлению дёнера находится во Франкфурте. Каждый день отсюда развозят по закусочным и ресторанам батареи шампуров, на которых нанизано, в общей сложности, до двадцати тонн мяса. Кроме того, у фирмы «Кармес», которая владеет фабрикой, есть филиалы в Париже, Барселоне и Антверпене. Годовой оборот фирмы составляет двадцать миллионов евро.

А начиналось всё очень скромно. В семидесятые годы приехала из Турции в Германию семья Тютюнцюбазис. Отец работал, как и большинство турецких «гастарбайтеров», на сталелитейном комбинате. Его семеро сыновей попытались было открыть продуктовый магазинчик, но затея не удалась, и они очень быстро обанкротились. Однако не отчаялись. В 1983 году братья основали новую фирму по изготовлению мясных полуфабрикатов, которые продавали в рестораны и супермаркеты. Владелец одной из закусочных подал им идею, которая, в конечном итоге, и заложила основы огромного коммерческого успеха семьи Тютюнцюбазис: развозить по ресторанам не просто мясо, а уже готовые шампуры.

Конечно же, этому успеху способствовала и фантастическая популярность дёнер–кебаба. Сотрудники института в Эссене, который занимается изучением жизни турок в Германии, говорят о «турецком экономическом чуде». Изготовление и продажа «дёнера» выросло в настоящую отрасль пищевой промышленности. Почти четыреста фирм занимаются его изготовлением, 12 тысяч закусочных продают. В позапрошлом году (это последние цифры) немцы съели более восьмидесяти тысяч тонн дёнер–кебаба. Он сейчас даже более популярен, чем традиционные немецкие жареные колбаски и сосиски, не говоря уже о других мясных полуфабрикатах.

В общем, вовсе не случайно, что братьям пришлось недавно построить во Франкфурте, где расположена фирма «Кармес» новый цех по переработке мяса. Около полутора сотен мужчин и женщин, одетых в белые халаты, с белыми повязками, закрывающими рот, и в прозрачных пластиковых беретах на голове, режут за длинными столами мясо и нанизывают их на шампуры. Какие именно берутся приправы и в какой пропорции, а также рецепт маринадов, в которых держат мясо для того, чтобы оно оставалось сочным, – всё это производственные секреты.

Кстати говоря, работают в фирме «Кармес» не только турки. Они составляют примерно две трети всего персонала. А среди остальных немало и немцев. Большинство – ветераны «дёнер–кебаба», потому что работа эта требует немалого опыта.

За двадцать прошедших лет братья Тютюнцюбазис не просто расширили своё дело. Они внимательно следят за тенденциями рынка. Увидев, например, что молодёжь – главный потребитель дёнер–кебаба – начинает тяготеть к малокалорийному, более лёгкому мясу, братья начали делать дёнер также из куриного мяса и индюшатины. Сейчас они разрабатывают новую идею: создать в Европе сеть закусочных по примеру «Мак–Дональдса». Только продаваться в них будут не «биг–мэки», а турецкий дёнер–кебаб.

Сеть закусочных, подобная «Мак–Дональдсу», называется франчайзинговой. Слово это звучит очень мудрёно, но коммерческая схема, которую оно обозначает, довольно проста. «Центральная» фирма предоставляет возможность другим самостоятельным предприятиям пользоваться её маркой («брендом»), технологией и методами для продажи товаров и услуг. Пользоваться, разумеется, не бесплатно, а за определённое вознаграждение (разовые взносы или оговоренный процент от прибыли). То есть вместо того, чтобы самому открывать новые закусочные, магазины или, скажем, фотоателье, нанимать персонал и так далее, предприниматель передаёт право на использование фирменного имени и товарной марки партнёрам по франчайзингу. В нашем следующем репортаже пойдёт речь о такой сети предприятий, работающих под единой маркой, – но необычной сети.

Одно из первых немецких слов, которые учат иммигранты, приезжающие в Германию, – «Sperrmüll». В буквальном переводе это означает что–то вроде «громоздкого мусора». Время от времени люди, переезжающие на новую квартиру или купившие новую мебель, выставляют рядом с домом диваны, столы, стулья, старые ковры, телевизоры, велосипеды и тому подобное. Выбрасывать подобные вещи просто на помойку не разрешается. Но их в определённые дни забирают проезжающие по определённым маршрутам огромные автофургоны. Это бесплатно. Фургоны приезжают обычно с утра, а «громоздкий мусор» выставляют на улицу по вечерам.

Так вот: очень многие иммигранты (в том числе и я) искали и находили свою первую мебель именно на этих развалах. Причём, в моём случае диван и два кресла, кем–то выброшенные, но ещё очень и очень приличные, простояли в нашей квартире год. Потом появились деньги на то, чтобы приобрести новый гарнитур, и мы уже сами выставили эти кресла и диван на улицу. И их тоже кто–то забрал ещё до того, как приехал автофургон.

То, что люди во многих странах Западной Европы, меняя обстановку квартиры, часто выбрасывают хорошую и красивую мебель, известно уже давно. И в конце семидесятых годов француз Жан–Пьер Будье решил сделать на этом деньги. Он открыл в городе Авиньон свой первый комиссионный магазин подержанной мебели. Он назвал его «Трок». Мало, кто верил тогда, что это начинание принесёт успех. Ведь старая – но не антикварная, а обычная – мебель стоит достаточно дёшево, а места занимает много, так что приходится снимать огромные и, следовательно, дорогие магазины и складские помещения. К тому же «Трок» удерживает от тридцати до почти сорока процентов комиссионных сборов, так что хозяевам, сдавшим свою мебель на комиссию, в результате достаются лишь копейки. Легче выбросить.

Скептики были посрамлены. Сегодня франчайзинговая сеть «Трок» насчитывает около полутора сотен магазинов в шести европейских странах: Франции, Швейцарии, Бельгии, Люксембурге, Испании и Германии. Общий оборот составил в прошлом году более ста миллионов евро, в этом году должен превысить 120 миллионов. В Германии магазины «Трок» были до сих пор во Фрайбурге и Бонне. Осенью откроются сразу три новых – в том числе и в Кёльне.

Фирма процветает. Не случайно находится так много предпринимателей, готовых заплатить 30 тысяч евро за разрешение использовать торговый бренд «Трок» и пройти двухмесячные курсы маркетинга. И это ещё не всё. Владельцы новых магазинов должны каждый месяц перечислять в адрес «головного предприятия» три процента от общей суммы прибыли.

Кстати говоря, в магазинах сети «Трок» продаётся не только мебель, но и практически всё, что может пригодиться в хозяйстве – от скатертей и посуды до отвёрток и молотков (тоже не новых, конечно). Но главное всё же мебель, причём только в отличном состоянии. Если в течение двух месяцев после того, как её отдали на комиссию, мебель не продаётся, цену на неё автоматически снижают на десять процентов. Это единственный «секрет производства», который согласился «выдать» хозяин боннского магазина «Трок». Какая именно мебель принимается, как определяется цена, кто именно приходит сюда, в какое время года что лучше продаётся и другие аспекты предпринимательской стратегии, с которыми партнёры по франчайзингу знакомятся на специальных семинарах, – всё это держится в тайне. Потому что стоит денег. Больших денег.

Ну, а теперь пришла пора поговорить о том, как тратят эти большие деньги те, у кого эти большие деньги есть. Не хочется говорить о таких банальных вещах, как приобретение вилл, личных самолётов, тем более – одежды, обуви, автомобилей. Чукотский губернатор и российский нефтяной магнат Роман Абрамович купил недавно футбольную команду. Да ещё какую! – лондонский клуб «Челси».

«Кто это такой – Роман Абрамович?» – удивлённо спрашивали друг друга и читателей комментаторы английских газет, когда в начале июля стало известно о том, что российский миллиардер приобрёл 84 908 506 акций компании, которая владеет одним из старейших английских клубов . Это больше половины акций, то есть Роману Абрамовичу теперь принадлежит решающее слово в определении состава «Челси», в том, кто из игроков будет отчислен, а кого пригласят из других команд. Абрамович заявил, что намерен обязательно присутствовать на каждом матче «Челси». Правда, лететь ему из Анадыря до Лондона четырнадцать часов, поэтому за текущими делами будут присматривать три новых члена наблюдательного совета клуба – Евгений Швиндлер, Ричард Грайцман и Евгений Тененбаум.

Во сколько точно обошлась Абрамовичу покупка контрольного пакета акций «Челси»? Называют разные суммы. Скорее всего, сумма сделки составила около ста миллионов долларов. Кроме того, как уточняет гамбургский журнал «Шпигель», одновременно с приобретением акций Абрамовичу пришлось покрыть долги лондонского клуба. А это ещё около 140 миллиона долларов.

Впрочем, для российского олигарха всё это не так уж и страшно. Его состояние оценивается более, чем в пять с половиной миллиардов долларов. Прибыль одной только компании «Сибнефть», принадлежащей Абрамовичу, составила в прошлом году свыше миллиарда долларов.

«Не надо удивляться тому, что Абрамович купил «Челси», – пишет лондонская газета «Гардиан». – Удивительно другое: что не купил «Манчестер Юнайтед» или мадридский «Реал».

Это не просто красивый оборот речи. Роман Абрамович на самом деле приценивался к клубу «Манчестер Юнайтед», но шестьсот–семьсот миллионов евро, которые бы ему пришлось заплатить в этом случае, всё же показались российскому олигарху слишком большой суммой. Очевидно, сыграло роль и другое. «Манчестер» выступает в последние годы просто блестяще и с завидной регулярностью завоёвывает многочисленные турнирные трофеи как в Англии, так и в Европе. Для «Манчестера» играть ещё сильнее и, следовательно, приносить бОльшие прибыли просто невозможно.

А вот с «Челси» дела обстоят иначе. Богатый традициями клуб все девяностые годы жил явно не по средствам. Приобретение таких мировых звёзд, как голландец Рууд Гуллит и итальянец Жанлука Вьялли заставило влезть лондонцев в долги. Правда, результаты этих лет впечатляют: команда «Челси» дважды выигрывала Кубок Англии, один раз – Кубок лиги, стала обладателем европейского Кубка кубков, постоянно боролась за призовые места в английском чемпионате... Но расходы на «звёзд» и на реконструкцию спортивного и гостиничного комплекса «Челси» все эти успехи окупить не могли.

Сегодня «Челси» является практически полностью легионерской командой. На поле в основном составе выходят лишь два–три англичанина. Зато здесь играют несколько голландцев, несколько французов, итальянцы, защитник из Нигерии, полузащитники из Хорватии и Дании, нападающие из Португалии и Исландии... Роман Абрамович, как пишут газеты, уже успел прикупить к ним аргентинца Верона и камерунца Жереми.

Зачем? Зачем ему всё это нужно? Слова самого Абрамовича о том, что он просто исполнил свою давнюю мечту, мало кто воспринимает всерьёз. Кто–то из комментаторов пишет, что российский миллиардер хотел надёжно вложить капитал на Западе и намерен позже получать с него солидные дивиденды. Однако футбольный клуб, какой бы он ни был, – не слишком надёжный источник доходов.

Другие комментаторы считают, что тут всё дело в престиже. Роман Абрамович приобрёл известный своими давними традициями клуб для того, чтобы, как выразился один из комментаторов, играть в одной лиге с Берлускони и Бернаром Тапи. Итальянский премьер Сильвио Берлускони владеет футбольной командой «Милан», а бывший французский министр Тапи был в своё время президентом клуба «Олимпик» (Марсель). Стать владельцем футбольной команды, да ещё такой, как «Челси», – очень престижно.

Есть, правда, ещё одна точка зрения. Её сторонники говорят о политической подоплёке этой сделки. Роман Абрамович видит, как обходятся в России с олигархами – с Березовским, Гусинским, Ходорковским... Поэтому стремится создать, так сказать, базу тыловой поддержки, плацдарм отступления, хочет приобрести (на всякий случай) определённый статус в английском обществе. Он, кстати говоря, кроме «Челси», купил также дом в Лондоне и поместье в графстве Эссекс. Кроме того, «Челси» – любимый клуб бывшего британского премьера Джона Мэйджора и ещё нескольких влиятельных политиков. Случись что–нибудь – и они, возможно, окажут помощь, которой сейчас так не хватает в Лондоне Борису Березовскому.

Вот как далеко завела нас сегодняшняя тема. Но я здесь, честное слово, не при чём. Перефразируя Окуджаву, скажем: виновата жизнь сама.