Есть ли Бог в городе?
Может мне позавидовать. Мне стоит выглянуть из окна коридора в нашей редакции, и перед глазами - Кёльнский собор. Можно, конечно, поспорить, восьмое это или, скажем, пятнадцатое чудо света. Но что уж точно чудо света - в этом никто не сомневается. Даже японцы. Иначе они не ходили бы каждый день стройными колоннами вокруг Собора. Одним словом, люди за тридевять земель едут, а мы тут каждый день вполне бесплатно к такой красоте приобщаемся. И даже не замечаем, что Кёльнский собор, несмотря на свои 750 с лишним лет, не стареет, а молодеет. А вот приехала к нам в гости журналистка Мария Жоглева из Нижнего Новгорода, и тут же подметила, что собор-то у нас - пятнистый. Где-то каменные кружева на нём почти чёрные, а где-то совсем светлые. Почему это так? Вот об этом Мария нам и расскажет.
А всё, оказывается, очень просто. Во всяком, случае, так мне объяснили в мастерских по реставрации собора. Строили и достраивали это чудо света много лет и десятилетий. И использовали разные местные породы камня. Но основным строительным материалом оставался обыкновенный песчаник. Во-первых, он всегда был под рукой, а, во-вторых, легко поддавался обработке. Только поэтому и удалось отделать весь собор воздушными каменными кружевами. Он оптически такой лёгкий, что даже забываешь об его истинных размерах. Но стоит подняться по внутренней лестнице, как замечаешь, что высота собора - ни много, ни мало, а целых 157 метров. Представляете, какая махина, а впечатление такое, что весь собор в воздухе парит. Но ладно, я попытаюсь поумерить восторги. Давайте вернёмся к бренному песчанику. Так вот, проблема в том, что он мягкий, податливый. Скажем, прокатился недавно по Европе осенний ураган, повалил несколько деревьев в парках, кое-где снёс черепицу с домов. Но и собор пострадал. Руководитель реставрационных мастерских Уве Шефер рассказывает:
«Это была одна из тех маленьких башенок, которыми украшен собор. Её высота составляет всего 1 метр 70 сантиметров. Но стояла она на высоте в 100 метров. И башенка не выдержала напора ветра. Вернее, не выдержали крепления, которые в 13 веке вытачивались из камня. Сегодня-то мы используем металлические крепления. Башенка обрушилась, и осколки разлетелись в радиусе 75 метров. Слава Богу, никто не пострадал».
Но досаждает собору не только непогода. Это и загрязнение окружающей среды, и вибрация от расположенного рядом железнодорожного вокзала, а ещё - голуби, которых так любят подкармливать туристы. Проблема только в том, что помёт милых птичек нещадно разъедает мягкий песчаник. От голубей решили избавиться оригинальным способом: в корм им стали добавлять противозачаточные средства. А ещё в каменных кружевах собора свила гнездо парочка соколов. Но вот беда: соколы стали поедать голубей и сами стали бесплодными. Ну и хватит вылазок в прикладную орнитологию. Как бы то ни было, собор приходится реставрировать, причём постоянно. Руководит этими работами главный архитектор собора профессор Барбара Шок-Вернер:
«Это организм, который функционирует, когда в порядке все его составные части. И, конечно, этот организм нуждается в постоянном уходе. Мы просто обязаны сохранить исторический облик собора. И ещё одно: давайте не забывать, что это не просто величайший памятник архитектуры, это храм Божий. И если за ним с любовью ухаживать, то Кёльнский собор будет стоять вечно».
В бригаде по реставрации Кёльнского собора - 83 человека. Это резчики по камню и художники, кровельщики, монтажники, столяры и архивные работники. И бюджет им выделяется солидный - в текущем году 5 миллионов 700 тысяч евро. Часть денег выделяет город, часть - католическая церковь, остальное - добровольные пожертвования прихожан и туристов. В этом году, с Божьей помощью, будет завершена реставрация Южного портала, установлены воссозданные фигуры святых. А вот башенка, снесённая недавним ураганом, будет включена в план реставрационных работ не раньше 2009-2010 годов. Почему? А потому что работают реставраторы медленно. Ведь их цель - не создать что-то новое, а воссоздать оригинал. Поэтому и технологии применяются традиционные. Ну, разве что вместо молотка и зубила всё-таки порой используются пневматические молотки и дрели. И всё равно, работа тяжелая и кропотливая. Руководитель реставрационных мастерских Уве Шефер признаётся, что даже в отпуск возит собор с собой:
«Я 24 часа в сутки думаю только о работе. Даже ночью мне снится Кёльнский собор. И в отпуске, как я ни пытаюсь отвлечься, собор всегда со мной».
Вообще, что-то магическое в соборе есть. Не случайно ведь с ним связано столько легенд и преданий. Вот одно из них:
«В стародавние времена один мастер по имени Вольф получил заказ отлить для собора новый колокол. Тут же он взялся за дело. Но когда разбили литейную форму, на колоколе оказалась трещина. Мастер Вольф отлил новый колокол, и что же? На том же самом месте снова была трещина. Тогда мастер Вольф своими руками разбил неудачную отливку вдребезги и поклялся страшными словами, что третий колокол посвятит не Господу, а дьяволу. Подмастерья перепугались, но мастер Вольф довёл дело до конца. И тогда случилось чудо: тритий колокол удался. Но когда его подняли на колокольню, он с первого удара дал трещину. А отчаявшийся мастер Вольф бросился с колокольни. Вот так было наказано его богохульство».
Но и сегодня, уверяет профессор Шок-Вернер, у Кёльнского собора есть свои загадки и прихоти. Вот, например:
«Одна загадочная история повторяется раз за разом. Фотографы, которые делают по нашему заказу снимки собора, отмечают странный феномен. В любое время дня, при любой погоде, даже при ярком солнце все экспонометры показывают, что света недостаточно и снимать нельзя. А снимки получаются отличные. Но настоящее чудо, я считаю, это то, что ни иконоборцы, ни многочисленные войны, ни время не смогли стереть с лица земли этот прекрасный собор».
После такой восторженной оды Кёльнскому собору даже как-то и неудобно упоминать, что церкви в Германии пустеют. Число прихожан давно и неуклонно сокращается, соответственно, сокращаются и поступления в бюджеты католической и лютеранской церквей. А тут ещё экономический застой. Государство повышает налоги и отчисления в пенсионные и больничные кассы. Их хочешь, не хочешь, платить приходится. А вот церковные налоги - дело сугубо добровольное. В результате многие приходы оказались на грани банкротства. Речь всерьёз идёт о продаже недвижимости, не исключая и собственно церквей. Особенно сложное положение в крупных городах. Ну вот, например, на территории бывшей ГДР люди посещают церкви не чаще 3 раз в год. В западной части Германии это, в среднем 10 посещений. Для сравнения: в католической Польше, где, к тому же, гораздо выше доля сельских жителей, люди ходят в церковь в среднем 33 раза в год. Так может быть, урбанизация неизбежно ведёт к упадку веры? «Нет», говорит Кёльнский теолог профессор Ганс-Йоахим Хён. Он считает, что именно жизнь в большом городе приводит людей к поискам религиозных основ, причём, на новом, осознанном уровне. Кирстен Зеруп-Бильфельд подготовила сообщение об этом:
Перезвон колоколов Кёльнского собора давно уже стал неотъемлемой частью жизни всёх кёльнцев. А сейчас, когда около собора уже вырос сверкающий огнями рождественский базар, собор стал притягательным центром для всех горожан, вне зависимости от того, верующие они или нет, католики или протестанты, христиане или мусульмане. Профессор Хён подчеркивает:
«Знаете, и по сей день многие церкви остаются частью исторической памяти города, они определяют лицо города. Смотрите, многие кёльнцы не ходят в церковь, многие вообще не верят в Бога или исповедуют иные конфессии. Но все кёльнцы отождествляют свой город и самих себя с Кёльнским собором. Сама идея веры, религиозности зримо и осязаемо присутствует в городе, в его повседневной жизни, в виде этого архитектурного памятника».
Но нельзя ведь отрицать, что именно в больших городах нагляднее всего проявляется ослабление связей верующих с церковью. Общественная мораль, жизненные ценности, цели и устремления - всё это оттесняется в сферу частной жизни. Индивидуальность, право на реализацию собственной личности раздробляют общество, входят в противоречие с религиозными догматами, христианской этикой. Что может возразить на это профессор Хён?
«Вы правы, на первый трудно найти точки соприкосновения между современным городом и глубокой религиозностью. Город представляется этаким молохом, где только и может торжествовать светская жизнь. Если так к этому подходить, то религия представляется чужеродным телом в городе. Но история христианства этот взгляд опровергает. Ведь христианство и зародилось именно в городской культуре. Смотрите, многие горожане начинают ощущать себя безликими винтиками в этом огромном механизме, утрату своей индивидуальности. И тогда они вспоминают о том, что у них нельзя отнять - а это, в большинстве случаев, их религиозные или этнические корни».
Однако нет ли опасности, что именно такие неофиты склонны обращаться не к традиционным конфессиям, а к сектам или даже к фундаменталистским, радикальным группировкам? Вновь обретённая религия становится для них центром, вокруг которого выстраивается вся их жизнь, вся повседневная практика, вплоть до создания параллельных субкультур и даже призывов к насильственному преобразованию всего общества...
«Свобода вероисповедания тоже не безгранична. Он кончается там, где начинаются попытки урезать другие гражданские свободы. Ни одно, даже самое либеральное общество не может этого допустить».
И, тем не менее, католический теолог, профессор Ганс-Йоахим Хён уверен, что именно большие города могут стать центрами религиозного возрождения:
«Во все времена именно чужаки, пришельцы способствовали либерализации городской жизни. Ведь в городе человек определяет своё «я», своё место в жизни, исходя из своего отличия от окружения. Город даёт ему возможность заново найти свои собственные религиозные корни или, же, напротив, окончательно отказаться от них. Именно большой город даёт человеку практически неограниченную свободу выбора. И именно город открывает возможности для сосуществования различных конфессий и религиозных групп. Это особенно важно в эпоху глобализации. Тут есть только одно условие. Я, может быть, повторяюсь, но хочу ещё раз подчеркнуть: либеральное общество, либеральный уклад городской жизни терпимо относятся ко всем религиям, конфессиям, и религиозным культам. Однако это требует взаимности. То есть, и верующие, к какой бы конфессии они ни принадлежали, должны терпимо относиться к либеральному обществу».