Голос из окрестинского застенка

. Девушка смогла спрятать мобильный телефон от охраны. Кстати, Катя – дочь Виктора Жилинского, юриста штаба единого кандидата в городе Рогачев Гомельской области. Виктор Жилинский в настоящее время отбывает 7 суток ареста.

А днем поступила информация, что Кате в камере стало плохо, резко поднялось давление. Приехала «скорая». Врачи хотели ее госпитализировать, но когда узнали, что это девушка с Майдана, то просто сделали укол и уехали.

Вот что нам рассказала Катя Жилинская:

В три часа ночи приехал ОМОН. Начали хватать. Человек 600 задержали. Потом часа два мы еще стояли на морозе под Ленинским РОВД. Лицом к стене. Как на расстреле. И потом в коридоре стояли тоже часа два, а то и больше. Мужчин, наверное, больше сидит, чем нас. Там очень много мужчин. Все побитые на первом этаже находятся, мы это видели. Их не поднять наверх. А мы сидим на четвертом этаже.

А много побитых?

Достаточно, много. Били там сильно. Сильно избили молодых людей, у них был провокатор в лагере, который открыл милиции всех лидеров, скажем так, и их избили прямо на месте. Остальных добивали по пути следования. С нами обращались культурно, то есть в нашем автобусе были нормальные ОМОНовцы, достаточно вежливые, я не могу сказать ничего плохого о них. Но были, конечно, и уроды. Мы видели несколько человек, которые били молодых людей. Потом одну девушку увезли в больницу, и одного молодого человека, который получил там же, когда грузили, по голове дубинкой, у него сотрясение мозга, его тоже увезли в больницу.

Нас 13 человек в пятиместной камере. Никто ничего не говорит, конфисковали все вещи, я спрятала мобильник, и вот пытаемся что-то сообщить.

Вас привезли, завели в камеру и всё? То есть, ни протоколов, ни бесед?

Составили протоколы, написали, что нас задержали на Октябрьской площади, будто мы выкрикивали лозунги. Несколько разных протоколов было составлено. Кому-то написали «сопротивление милиции». Мне написали «участвовала в несанкционированном митинге», «выкрикивала антигосударственные лозунги». Я написала, естественно, что не согласна, лозунгов я не выкрикивала. Конфисковали все вещи, даже шнурки забрали, все сумки, под опись, правда. Проводили в камеру. Я не спала здесь, там уставшие люди есть, которые трое суток стояли, поэтому мы уступили им место. Мы спим сидя. Никаких матрацев, ничего нет, холодные железные койки, пять штук – две двухэтажные, одна одноэтажная. Батареи еле теплые. Мы сидим в пальто, и у нас мёрзнут ноги.

Ваши родные знают, где вы находитесь, и что с вами случилось?

Да, моя мама в соседней камере где-то.

Сколько дней Вы провели на Октябрьской площади?

Я лично двое суток.

А мама?

Тоже. А мой брат был первые сутки там. Представляете, нам передали, что радио сообщило, что нас всех отпустили. Белорусское радио так сказало. Но мы здесь, в изоляторе..