Германо-российский фестиваль в Берлине / Станет ли Германия новой родиной для семьи Кузминых
В Кельне по инициативе общественной организации «Атлант» состоялся первый всегерманский съезд соотечественников (так его назвали организаторы), а в Берлине переселенцы и иммигранты встретились на германо-российском фестивале. О конгрессе соотечественников мы расскажем вам в следующем выпуске передачи «Мосты». Сегодня же речь пойдет о германо-российском фестивале в Берлине. С подробностями из берлинского района Карлсхорст мой коллега Константин Июльский.
«Настало время познакомиться» - под таким лозунгом прошел в Берлине первый германо-российский фестиваль. Его организаторы не случайно выбрали местом проведения Карлсхорст, тихий спальный район столицы. Именно здесь 8 мая 1945 года был подписан акт о безоговорочной капитуляции Германии. В этом здании находится сегодня музей. Вот здесь-то под тенистыми деревьями, рядом с ипподромом, развернули палатки и сцены участники фестиваля.
«Мы все фанаты «Шальке»!» – орут под музыку болельщики футбольной команды Шальке одетые в традиционные синие майки. На их спинах и знаменах гордо сияют логотипы „Газпрома“. Газпром – спонсирует футболистов, а заодно и фестиваль.
На трех сценах разворачивается захватывающее действо: юных танцоров и певцов сменяют более зрелые барышни в мини-юбках и юноши с блестящими от лака волосами. Среди артистов и гости из России и русскоязычные берлинцы. Определить кто приезжий, а кто свой необыкновенно трудно. Все прекрасно поют и, конечно же, о любви, о прекрасных глазах любимых, о душевных муках влюбленных. Эта тема находит понимание и у немцев и у русскоязычных. На главной сцене дым коромыслом, в прямом и переносном смысле. Российская группа „Премьер-министр“, утопая в искусственном дыму, поет о нелегкой работе в шоу-бизнесе.
Весь стадион дружно подпевает припев: „Не хочу учиться и работать тоже, я пойду в артисты, если кто поможет!“ Чувствуется, текст находит глубокий отклик в юных душах. Но шоу-бизнес далеко не единственное, что привлекло в эти дни берлинцев в далекий Карлсхорст. Русские магазины и рестораны привезли сюда все, что только может пожелать душа: от черной и красной икры до пельменей, чебуреков и пирожков. Юрий Кайдала открыл недавно в Марцане собственное кафе. Работает вся семья. Теща печет пироги, они ей особенно удаются. Мужчины жарят сочные шашлыки. Берлинцы азартно рвут их зубами с шампуров и запивают, разумеется, пивом „Балтика“.
Многочисленные интеграционные общества использовали праздник, чтобы ознакомить гостей праздника со своей работой. Раиса Герхер приглашает берлинцев на „Посиделки“. Любовь Беккер из общества „Kulturring“ с восторгом рассказывает о программе их мероприятий, зазывает холостяков и женатых на вечера „Кому за тридцать“.
Но главная часть фестиваля остается невидимой для рядового посетителя. В пресс-центре встретились устроители и высокие гости: первый заместитель мэра Москвы Виктор Коробченко, бургомистр Калининграда Юрий Савенко, бургомистр берлинского района Лихтенберг Кристина Эмрих и другие. Главной темой беседы стало, конечно, сотрудничество городов. Немецкие бизнесмены стараются не упустить экономический бум в России, россияне мечтают сделать свои города похожими на немецкие. Сорок берлинцев уже переехали и трудятся в Калининграде, как он отнесется к тому, если найдутся еще желающие? – интересуюсь у бургомистра Калининграда Юрия Савченко.
- Рабочих рук в Калининграде катастрофически не хватает, - улыбается бургомистр. – Так что работящему человеку мы всегда рады, найдем для него жилье, поможем финансами, российская госпрограмма выделяет ассигнования на мигрантов. В общем, все кто желают, пусть обращаются в российское посольство у них полная информация.
Три дня длился германо-российский фестиваль. За это время берлинцы имели возможность услышать оренбургский хор и хор донских казаков из Волгограда, берлинские ансамбли переселенцев „Ina“, „Lyra“ посмотреть искрометные танцы малышей из музыкальной школы „La La Fa“, побывать на скачках и многое другое
- В последний раз российско-германский фестиваль проводился ровно двадцать лет назад во времена ГДР и назывался он Дружба. Наш район Лихтенберг организовал праздник для всего Берлина и мы жутко гордимся этим.
А завершился фестиваль как и положено фейерверком. Взлетали в небо гирлянды ярких разноцветных огней, гремела музыка, и многим не хотелось уходить.
Константин Июльский передавал из Берлина. А теперь к другой теме.
Мы часто рассказываем о российских немцах, успешно интегрировавшихся в новое общество. Тех, у кого жизнь не удалась, как правило, разговорить трудно. Виктор Кузмин не делает тайны из своей, пока, не сложившейся судьбы. С ним связалась Людмила Скворчевская.
Его отец, Эдуард Кузмин, мечтал о переезде в Германию. О «возвращении на родину», как он говорил. И искренне верил, что там им всем будет хорошо. В юности Виктор слушал его рассказы с интересом – бесконечно далекая страна рисовалась сказочным раем. Но к 2000 году, когда пришло разрешение на переезд, лубочная картинка поблёкла. Виктору тогда было 35 лет.
«Уже как-то и с опаской думали о переезде, уже и не очень-то хотелось. Мы ехали в Германию, чтобы папа смог сюда приехать. Когда пришел вызов и отец сказал, что мол, поедем в Германию, я говорю: «Пап, ты поезжай, а мы будем к тебе в гости приезжать... Ну, а потом, позже, переедем к тебе». Он сказал: «Если вы сейчас не поедете, то уже не сможете приехать. Придется ехать всем. А без вас я не поеду».
Виктор, его жена Елена и семилетний сын Роман послушно упаковали самое необходимое и отправились в путь.
«Ничего определенного мы не планировали. Приехать, осмотреться. Думали свое дело организовать или работу получить нормальную».
Кузмины попали в Саксонию, в город Торгау. Все было ново, интересно, необычно. И трава – зеленее, и колбаса – вкуснее. Даже воздух, казалось, был густым и душистым. Не таким, как в Барнауле.
«Первый год мы вообще ничего не понимали, потом, на второй год, уже начали осознавать, вникать в этот быт, изучать законы, пытались интегрироваться. А дальше мы уткнулись в бюрократические препоны. Увидели Германию с другой стороны. Не все тут так лазурно, как казалось поначалу».
Неприветливость исторической родины первым почувствовал Эдуард Кузмин.
«У меня отец – профессор. У него много интересных изобретений. И вот он со своими изобретениями и надеждами приехал сюда. Вел переписку с компаниями о нетермической обработке молока. Хотел подтвердить свой патент здесь. Ничего не получилось».
Сам Виктор по профессии - наладчик автоматических линий. Последние 5 лет перед отъездом работал охранником. В Торгау ни по одной, ни по второй специальности найти работу ему не удалось. Попробовал поступить на курсы повышения квалификации, но из-за слабых знаний немецкого языка не сдал вступительный тест. Наконец Виктору повезло – он устроился рабочим в теплицу, затем – на поле. Но закончился сезон и он опять оказался не у дел. У Лены, русской по национальности, разрешения на работу не было вообще. После трех лет мытарств супруги пришли к выводу: в Германии будущего у них нет.
«Мы многое потеряли, переехав сюда. У нас был какой-то статус, мы занимали свою нишу, имели уважение. Моя жена работала модельером, получала неплохие деньги. Эта фирма, «Русский стиль», постоянно развивалась. У нас были планы открыть свое дело».
Кузмины начали подумывать о возвращении в Барнаул.
«Останавливало то, что у нас ребенок. Он бы уже не смог там учиться. Ему пришлось бы идти в первый класс, чтобы учить русский язык».
Роман легко освоил немецкий, с удовольствием учился в школе и начал подавать надежды в спорте. У мальчика сомнений не было: «Вы можете ехать, а я остаюсь здесь», - заявил он родителям.
«Если бы через год мы вернулись в Россию, то могли бы начать заново, еще не такой большой разрыв был. И связи были, и нас помнили. В 2005 году я посмотрел, что люди о нас забыли, мы как бы, «выпали из обоймы». Если мы сейчас приедем туда, мы никому не будем нужны. Придется начинать все сначала. Конечно, там будет проще – все родное, и менталитет, и знания о колорите местной жизни есть. Но теперь мы ни там не сможем жить нормально, ни здесь. Здесь все упирается в то, что у нас нет настоящих документов».
Эдуард Кузмин приехал в Германию со статусом позднего переселенца. Его сыну Виктору был присвоен седьмой параграф, невестке Елене – восьмой.
«Мы приехали сюда и в Ландерсамте засомневались: как это так – Кузмин? На каком основании ты сюда приехал? Хотя все документы были. Еще во время войны отец проживал в Австрии, а у моей бабушки было тогда немецкое гражданство, паспорт. Наше дело опять находится в суде. Отец так и не был признан поздним переселенцем».
В прошлом году Эдуард Кузмин умер. С чувством горечи и вины перед детьми: все было бы по-другому, повторял он, если бы мы остались в Барнауле.
Судебное разбирательство не закрыто. Теперь уже Виктор доказывает правомочность приезда отца, этнического немца, на историческую родину. И ждет вынесения окончательного вердикта по поводу статуса своей семьи. А пока Кузмины живут с временными паспортами, которые приходится ежегодно обновлять. После долгих и мучительных раздумий Виктор и Елена приняли окончательное решение:
«Мы останемся здесь, в Германии, будем как-то выживать, приспосабливаться. Вот именно - выживать. Потому что работы нет. Я был готов идти на поля, там, где цветы выращивают. Но я там никому не нужен, потому что там сейчас одни поляки или чехи. Местные фермеры охотнее берут поляков, потому что могут им меньше платить. Здесь, в нашем регионе, нет никакой промышленности и работу сложно найти. А перехать в другую землю... Мы не можем уехать, пока не определится наш статус. Нет, мы руки не опускаем, стараемся быть оптимистами, но жизнь складывается в обратную сторону».
Возможно, со временем удастся открыть свое дело – ателье по пошиву одежды: Елена Кузмина – профессиональный модельер, и два года назад она, наконец, получила разрешение на работу. Надо жить, говорит Виктор. Надо бороться.
Проблемы интеграции переселенцев и иммигрантов в Германии – вот главные темы передачи «Мосты». Слушайте эту передачу вечером по четвергам и утром по пятницам.