Германо-российские инвестиции в газовую отрасль Словакии
Сегодня мы поговорим о сделке года на европейском газовом рынке: германо-франко-российский консорциум фактически стал владельцем словацкого монополиста SPP, играющего ключевую роль в транзите сибирского газа на Запад. Однако в Москве, в штаб-квартире Газпрома, своё участие в этом многомиллиардном инвестиционном проекте предпочитают особо не афишировать. Почему?
«Это – первый пример паневропейского сотрудничества на газовом рынке», - заявил председатель правления немецкого концерна Ruhrgas Буркхард Бергманн (Burckhard Bergmann) в минувший понедельник в Братиславе на церемонии подписания соглашения между правительством Словакии и международным консорциумом. По словам Бергманна, для газовой отрасли Словакия наряду с Украиной – важнейшая в Европе транзитная страна. И вот теперь словацкими транспортными магистралями, по которым газ идёт с востока на запад, будут фактически владеть и реально управлять производитель этого топлива и его основные покупатели: российский концерн Газпром, немецкий Ruhrgas и французский Gaz de France. Именно они и образовали консорциум, который заплатил за пакет акций компании SPP 3 миллиарда 100 миллионов евро – или 2,7 миллиарда долларов. Ну, а как в самой Словакии отнеслись к тому, что стратегически важная отрасль национальной экономики, главный источник бюджетных средств переходит в руки иностранцев? Из Праги передаёт наш корреспондент по Юго-Восточной Европе Татьяна Шарая.
Международный консорциум, участниками которого являются три компании - немецкая «Рургаз», французская «Газ де Франс» и российский «Газпром», был единственным участником тендера, который правительство Словакии проводило без излишней рекламы. В частности, по этой причине вопрос о приватизации Словацкого газового производства (СПП) вызвал бурные общественные дебаты. Так уже не раз случалось в прошлом, когда заходила речь о судьбе этого предприятия - главного поставщика средств в государственный бюджет, и, следовательно, мощного рычага принятия политических решений.
В девяностые годы многочисленные попытки приватизации СПП оканчивались неудачами. С этой компанией связано и самое громкое политическое убийство в Словакии – в январе 98 года украинский киллер застрелил бизнесмена Яна Дуцки, доверенное лицо прежнего авторитарного лидера страны Владимира Мечиара, бывшего генерального директора предприятия. Устранение Дуцки журналисты связывали с борьбой международных полукриминальных кланов за контроль над словацкой энергетикой.
Демократическая Партия Левых - ДПЛ, один из членов правительственной коалиции, долго отказывалась поддержать новый проект продажи национального газового предприятия, мотивируя свою позицию тем, что государство не должно терять контроля над одной из ключевых отраслей экономики. Премьер-министру страны Микулашу Дзуринде и его союзникам с большим трудом удалось добиться принятия решения о продаже. Крупнейшая в истории приватизации словацких предприятий сделка, стоимостью в 2,7 миллиарда долларов, в итоге состоялась: в собственность консорциума перешло 49 процентов акций СПП. Левая оппозиция этот договор считает ущемляющим интересы республики, а президент страны Рудольф Шустер высказался еще яснее: «Я бы за такую сумму не продал».
Но президента никто не спрашивал, и в результате иностранные партнеры получили, в частности, доступ к стратегически важному газопроводу, проходящему через территорию Словакии, и к национальной сети газораспределительных станций. После объявления сделки, когда политические страсти несколько улеглись, не только правительство, но и независимые аналитики в Братиславе находят в договоре все больше плюсов, а в соседних странах с беспокойством отмечают, что позиции Словакии как важнейшего пункта транзита природного газа заметно укрепились.
Еще до того, как акции СПП были проданы, правительство уже решило, куда направить вырученные от сделки средства. Почти полтора миллиарда долларов отпущено на пенсионную реформу, около миллиарда будет потрачено на погашение процентов по государственному долгу Словакии, оставшуюся сумму получат системы здравоохранения и образования, а также местные общины, по территории которых проходит ветка газопровода.
В братиславской прессе появилась информация о том, что германо-франко-российский консорциум вскоре получит возможность выкупить еще три процента акций СПП и станет его главным собственником. Правительство страны это обстоятельство не смущает: Микулаш Дзуринда заявил, что Словакия отныне становится неотъемлемой частью европейской системы транспортировки газа – ведь участки газопровода к востоку и западу от Словакии уже являются собственностью Рургаза, Газ де Франс и Газпрома. И прежде наибольшую прибыль СПП приносила не продажа российского природного газа домашним потребителям, а транзитная пошлина – из 90 миллиардов кубометров природного газа, поставляющихся ежегодно в Словакию, сама республика потребляет только 7 миллиардов.
Поэтому частичная приватизация СПП вызвала заметное беспокойство в соседней Чехии, национальное газовое предприятие которой, Трансгаз, принадлежит главному европейскому конкуренту международного консорциума, немецкой компании РВЕ. «Очень вероятно, что новые газопроводы отныне не будут строиться на территории Чехии», - заметила в этой связи влиятельная пражская экономическая газета «Господаржске новине». А комментатор братиславского бизнес-журнала «Тренд» отмечает: «Прежде «Газ де Франс» выступал за транзит природного газа через Австрию. После того, как международный концерн стал совладельцем словацкой компании, вопрос о главном газовом маршруте Европы можно считать решенным: он пройдет через Словакию и Австрию». И хотя большинство обозревателей указывают, что «игра с транзитом газа» в Центральной Европе еще не закончилась, почти все едины во мнении: исходя из своих интересов, словацкое правительство поставило на «правильного игрока».
Для немецкого концерна Ruhrgas нынешняя сделка – крупнейшая в его истории потрфельная инвестиция после покупки в 1998 году пятипроцентного пакета акций российского Газпрома. Подписанное в Братиславе соглашение – большое событие и для самого Газпрома, который является одной из немногих российских компаний, способных выступать в роли крупного инвестора на европейском рынке. Почему же тогда руководство российского концерна предпочло не афишировать заключение столь выгодного контракта? Почему в Москве не было проведено хотя бы пресс-конференции, на которой журналистам рассказали бы об этом успехе российского бизнеса? Оказывается, Газпром хоть и является членом консорциума, но денег за акции словацкой компании не платил – это сделали за него западные партнёры. Чем объяснить именно такую схему участия Газпрома в международном консорциуме? Выяснить это я попросил нашего московского корреспондента Анатолия Даценко:
По мнению руководителя пресс-службы Газпрома Игоря Плотникова, ничего удивительного в условиях заключенной сделки нет.
- Газпром подтверждает свое участие в консорциуме в составе Gaz de France-Газпром- Ruhrgas. Порядок оплаты Газпромом своей доли в этом 49-процентном пакете акций, был согласован с нашими стратегическими партнерами – компаниями Ruhrgas и Gaz de France. В соответствии с нашими договоренностями, Газпром может реализовать свое право на опцион в течение двух лет. Переход к Газпрому прав собственности на акции SPP будет производиться пропорционально выполненным нами обязательствам. При этом Газпром, являясь равноправным участником консорциума, имеет право принимать участие и в управленческих решениях консорциума на условиях консенсуса. Соответственно здесь никаких противоречий нет. Данная ситуация обсуждалась с нашими стратегическими партнерами и, повторю еще раз, порядок оплаты Газпромом своей доли был согласован с нашими партнерами по консорциуму. Соответственно никакой неожиданности здесь нет, это наша договоренность внутри консорциума. Я еще раз уточню формулировку. Она заключается в следующем: в течение двух лет Газпром может реализовать свое право на опцион. Если попроще, то мы в течение двух лет будем принимать решение – мы выкупаем эти акции или не выкупаем.
Между тем один из газпромовских аппаратчиков, который не пожелал афишировать свое имя в прессе, в беседе с корреспондентом «Немецкой волны» так пояснил стремление руководства своей компании к двухлетним раздумьям на пути к принятию окончательного решения. По его словам, нужно отдавать себе отчет в том, что Газпром является компанией, контрольный пакет акций которой принадлежит государству. Инвестиционная программа Газпрома рассматривается российским правительством. Программа на 2002 год была не так давно утверждена. «Мы, - продолжил собеседник, - не можем вносить в уже утвержденный документ цифры неких расходов, тем более таких значительных, которые не понятно – будут или нет. Более того, - подчеркнул он, - даже если бы все это происходило до утверждения нашей инвестиционной программы на этот год, то и в этом случае мы не могли бы вносить в нее статью, которая требует еще одобрения словацкого руководства». Однако вернемся к Игорю Плотникову. Отвечая на вопрос о том, почему результаты сделки не преподносятся как большой успех Газпрома на внешнем рынке, глава пресс-службы компании сказал:
- До последнего момента было неясно, состоится или не состоится решение правительства Словакии. Поэтому мы не спешили трубить в трубы и бить в барабаны. Во-вторых, эта сделка действительно является большим успехом для Газпрома. В своих комментариях предпочитаем такой сдержанный оптимизм, чтобы не создалось впечатления, что успех Газпрома - за счёт словацкой стороны или других участников консорциума.
Оба собеседника подчеркнули, что в своей рыночной стратегии Газпром руководствуется соображениями экономической целесообразности, а не временной политической конъюнктуры. И все же один вопрос после бесед с двумя газпромовскими представителями так и остался без четкого ответа, а именно: что оказало определяющее воздействие на принятие Газпромом решения о такой себе двухлетней форе, отсутствие нужной суммы под рукой или вовремя не сделанная государственная отмашка?
Немецкие средства массовой информации со ссылкой на Ruhrgas утверждают, что причина – всё-таки в отсутствии у Газпрома необходимых финансовых средств. Если это действительно так, то западные партнёры российского монополиста сделали весьма благородный и щедрый жест: они из собственного кармана внесли его долю в один миллиард евро, но при этом продолжают рассматривать Газпром как равноправного совладельца приобретённого пакета акций. Таким образом, российский концерн фактически получил беспроцентный кредит – и передышку в два года, чтобы поправить своё финансовое положение.
CeBIT
А сейчас рядом со мной в студии – мой коллега Виктор Агаев, который был корреспондентом нашей редакции на крупнейшей в мире компьютерной и телекоммуникационной ярмарке CeBIT.
В среду она завершила свою работу в Ганновере. Виктор, каковы главные итоги ярмарки?
- CeBIT, существующий полтора десятилетия каждый год рапортовал о рекордах – то есть, каждая очередная ярмарка была лучше, более представительной и более широкой чем предшествующая. В этом году иначе: на сотню экспонентов меньше, чем в прошлом году, но, тем не менее, это почти 8000 фирм. Рекордного числа посетителей также не получилось – в прошлом году было 840 000 человек, а в этом пришли 700 000 человек. Но число оказалось все равно больше, чем ожидали организаторы – они думали, что придет всего лишь 500 000 человек.
Они так думали из-за кризиса в сфере информационных технологий. Я, читая немецкий комментарий, обратил внимание на тезис, встречающийся у многих комментаторов о том, что отрасль отрезвела и стала более взрослой и более реалистичной. Если раньше речь шла о том, какие всякие технические возможности можно изобрести, то сейчас о том, как эти технические возможности продать, что реально нужно потребителю. Вы можете эту оценку подтвердить?
- Мне кажется можно сравнить CeBIT одновременно с барометром и термометром. Термометр показывает, что отрасль находится в упадке сил, но не в кризисе. А барометр показывает «Ясно» – все надеются на то, что все будет хорошо. Все фирмы представляют всю технику: компьютерную технику, телевизионную технику – бескабельную. То есть клавиатура, мышь, монитор компьютера, телевизор – все будет связано друг с другом без кабеля. И, судя потому, что все это предлагают, это, действительно, имеет большое будущее. Второе, что сейчас, после 11 сентября стало очень важным и популярным – это разработка средств защиты компьютерных сетей, предприятий, фирм. Теперь вместо пропусков все чаще будет использоваться зрачок глаза. Таким образом будет происходить идентификация этого человека. Все больше в деле удостоверения личности используются биометрические данные – ваш глаз, отпечаток вашего пальца, голос.